День воина. Историческая фантазия о событиях при селе Шевардино в августе 1812 года. Номен Нескио
может идти из жопы дух?
Он откинулся на мягкую спинку каретного диванчика и, закрыв глаза, перекрестился.
– Господи…, спаси и сохрани…. Ненавижу их всех…!
Первое потрясение после встречи с Наполеоном прошло. Светлейший так и ехал с закрытыми глазами, положив под обе руки мягкие походные подушечки потихоньку приходя в себя. Князь опять становился расчётливым и хитрым дипломатом и царедворцем. Он точно знал, как ему следовало поступить, и его голове даже созрел текст письма, в котором он решил известить государя о положении дел во Франции.
Александр Борисович перебрался к слуховому окошку и, приоткрыв его, крикнул:
– За тобой что, бесы гонятся? Шагом езжай…. Чего внимание привлекать.
Карета тут же замедлила ход.
Надо сказать, что тут князь Куракин заблуждался. Экипаж посла Российской империи, невозможно было спутать ни с каким с другим экипажем. Эту карету знали в Париже почти все. Ну а приезжим, она могла показаться собственностью какого-нибудь короля, настолько богато было убранство экипажа и совершенство в техническом исполнении. Так что независимо от скорости хода, проезд Александра Борисовича всегда привлекал к себе внимание и сопровождался восторженными взглядами горожан и завистью французского дворянства. К тому же не лишне будет упомянуть, что и сам князь Александр Борисович имел патологическую склонность к роскоши. Его называли в Париже не иначе как «Бриллиантовый», что полностью соответствовало содержанию. Этот человек буквально блистал сам собой, будь это государственный приём или светский бал, рассуждая, что по виду и поведению посла, должно судить о самой империи как таковой, возбуждая живой интерес иностранцев к России, как когда-то европейцы думали об Индии. Умел всё же Александр Борисович в нужный момент изящно встряхнуть сухонькой ручкой, от чего на пальцах вспыхивали искрами перстни, затем вот так вот шаркнуть ножкой, мог поддержать беседу свободно ля-ля-ля по- французски, рассуждая о масонах, урожаях, политике, промышленности, армии, да о чём угодно. Говорить он умел и говорить красиво, его слушали, используя возможность поближе рассмотреть этого разодетого старичка. И запах…, запах изумительных парфюмов витал в воздухе ещё долго после его ухода, напоминая о «бриллиантовой» особе, как о человеке, заслуженно носившем дворянские звания. Ну вот таков был светлейший князь и посол!
И так, следуя к месту назначения, у него было время подумать, чтобы добравшись до особняка Бирона, где располагалась резиденция русского посольства, незамедлительно приступить к написанию письма.
– Уж я расстараюсь, ничего не упущу, как есть, обо всём извещу государя. Где это видано так вести себя с русским послом.
Он снова прильнул к слуховому окну и крикнул:
– Эй там, спите вы оба что ли? Поспешай же давай к Бирону!
Раздался громкий хлопок бича, лошади вновь рванули в скач, распугивая парижан, и через несколько