Голливуд. Чарльз Буковски
О'кей, мне, конечно, вообще-то плевать, но это дело до добра не доведет.
Молодой человек. Ничего, Люк, не беспокойся. Главное, следи за отстоем пива.
Люк. Насчет этого будь спокоен, парень. А тебе что – больше делать нечего?
Молодой человек. В шестом классе… Да, в шестом. Училка велела написать сочинение: самый памятный день в моей жизни. Мне больше всего запомнилась поездка в Денвер.
Люк. Так-так.
Молодой человек. Но я написал про лягушку, которую нашел в саду возле дома. Она запуталась в проволоке у забора. И не могла выбраться. Я освободил ей лапки, а она все равно не двигалась.
Люк (зевая). Ну и что?
Молодой человек. Я взял ее в руки и стал с ней разговаривать. Сказал, что тоже попал в ловушку, что меня тоже зацепили. Долго говорил. И она наконец спрыгнула с ладони, заскакала по лужайке и исчезла в кустах. Это было первое существо, которое я пожалел.
Люк. Ну и что?
Молодой человек. Училка прочитала это в классе. Все рыдали.
Люк. Ну и что?
Молодой человек. Ну и я подумал, что могу стать писателем.
Люк (перегнувшись через стойку). Ну ты и чудило!
Я решил, что на сегодня хватит. И, сидя за машинкой, стал слушать радио. Не помню, как я очутился в постели. Но утром проснулся именно там.
Итак, в шестьдесят пять лет я выбирал первый в своей жизни дом. Помнится, мой отец мечтал об этом всю жизнь. Он говорил мне: «Вот за труды всей жизни я куплю дом. Ты его унаследуешь, а со временем купишь свой и оставишь сыну два дома. А твой сын…»
Этот процесс казался мне ужасно нудным: дом за домом, смерть за смертью. Десять поколений – десять домов. А потом родится умник, который за один присест продует все это добро в карты или сожжет одной спичкой.
И вот теперь я выбирал дом, который был мне на фиг не нужен, и писал сценарий, который совсем не собирался писать. Меня затягивало в эти жернова, и я чувствовал, что не в силах противиться ходу вещей.
Первая контора по продаже недвижимости, в которую мы обратились, находилась в Санта-Монике. Называлась она «Дома XXI века».
Мы с Сарой вошли в офис. За столом сидел молодой парень при галстуке, в красивой полосатой сорочке и в подтяжках. Вид у него был официальный. Он деловито перебирал бумажки. Оторвавшись от своего занятия, бросил на нас взгляд.
– Чем могу служить?
– Мы хотим купить дом, – ответил я.
Молодой человек отвернулся от нас и уставился в стенку. Прошла минута. Две.
– Пошли отсюда, – сказал я Саре. Мы сели в машину, я нажал на стартер.
– И как ты это объяснишь? – спросила Сара.
– Не захотел возиться. Сидел себе человек, читал, а тут мы, шваль какая-то. Чего время терять!
– Но ведь это не так.
– Так или не так, но нас ткнули мордой в дерьмо.
Правда, ощущение было поганое. Конечно, у меня на лбу написано, что я с бодуна, небрит, одет черт-те во что. И годы бедности наложили на меня свой отпечаток. Но разве можно судить о человеке только по внешности? А слова? А поступки?
– Мать честная, – засмеялся я, – того и гляди,