Крысиный король. Дмитрий Стахов
а потом она сказала, что беременна, что отец – Потехин, я не поверил.
Женщины не любят, когда им не верят. Доверие – вот что для них главное. Петька мой младший сын. У него мои глаза. Моя бывшая жена говорит – и мой характер. Да, Петька такой же нерешительный, но характер не наследуется, когда он начинал формироваться, я Петьку видел только несколько раз, но моя бывшая жена говорила – чтобы перенять все дерьмо, которым я наполнен по макушку, достаточно мгновения, одного мига, я как чумной, мог заглянуть в комнату – и сидящие в ней были бы инфицированы. Она была готова терпеть Акеллу, примириться с моей экземой, аллергическим кашлем, но не принимала целого, отношения к жизни, а у меня не было никакого отношения и до сих пор нет.
Первый раз она ушла зимним вечером, забрав едва начавшего ходить Илью, уехала с ним в Ташкент, к умирающей бабушке. Уходила еще несколько раз, и ко мне в больничку в Смоленской области приехала Катя, которая всегда всем помогала и все всегда этим пользовались. Катя спала на раскладушке рядом с моей койкой. Главврач больнички оказался учеником ее деда, услышал Катину фамилию, спросил – а не дочка ли? – внучка! – и Катя достала пачку долларов. Это были доллары ее мужа. Он был занудой, на все имел собственное мнение, Катю изводил, она приезжала жаловаться моей жене, они вместе учились, потом Катин муж начал подниматься. Акции, советы директоров, работа в правительстве, советник то ли премьера, то ли самого президента, скупал заводы, корабли, пароходы, газеты, журналы и телестудии, потом что-то пошло не так и он уехал в Англию, был или убит, или убил себя сам, а у Кати остались счет в надежном банке, квартира, загородный дом, дом в Челси, что-то еще в Шотландии, дочка-красавица, юная, подающая надежды балерина…
…Катя позвонила, и я подумал – что останется после меня? Двое сыновей, один из которых меня презирает, другой будто бы вовсе не мой, трехкомнатная, не маленькая, высокие потолки, квартира и, конечно, Акелла, Тарзан. Но кто будет с ними работать? Это требует тонкости, терпения. А сейчас тонкость найти просто невозможно и все очень нетерпеливы и грубы.
Нетерпение проявила и Катя, сказала:
– Хватит Ваньку валять!
– Это все из-за фамилии твоего мужа. Не могу ее слышать. Прости.
– Скоро три года как его нет…
– Он и ему подобные забрали надежду. И тебя.
– Ты говорил, что разводиться не можешь. Я не хотела… И о какой надежде ты говоришь? У тебя она когда-нибудь была?
– Была. Та, на которой все держится. Надежда на лучшее. Твой муж отнял ее.
– Интересно – каким образом?
– Расставил на всех должностях гадов всяких. Тех, кто сейчас нами правит. Нынешнего президента назначил…
– Какая дичь!
– Назначил! Хотел и дальше за ниточки дергать, а ему – по рукам, по рукам! И тогда он – в Англию…
…Катя вздохнула. Иногда меня заносит. Иногда, признаюсь – ко мне приходят странные мысли. И ощущения у меня бывают своеобразными.