Братья: от Сталинграда до Берлина. Книга первая. Артем Сергеевич Октябрьский
комвзвода, лейтенант, достаточно строгий, впрочем, такими и должны быть командиры, и Изя, одесский еврей, это все, что про него нужно знать.
Окопы, которые мы вырыли, были оббиты бревнами, чтобы не было сырости. Мы с дедом сорвали часть досок со стены окоп и вырыли там небольшую землянку, ну как небольшую, две нары и небольшой столик посередине, но там было низко. Глубже копать не следовало. Август, холодно. Кухня приезжала каждый день, в полдень. Хотя это было, скажем, приятное дополнение, а так, питался кто чем. Я лично обжаривал зерна, если они были, и ел их как семечки. Дед Архип вообще один раз взял глубокую тарелку, залил водой, накрошил туда хлеба, кинул невесть откуда взявшийся лавровый лист, и вскипятил. «Лучше уж есть так, чем сухим хлебом давиться» – говорил он.
Как-то днем я сидел в землянке, обжаривал зерна. Тут в землянку заглянул Изя.
– Тема, ты шо тут делаешь?
– Еду себе готовлю. Тебе то что?
– Тьфу, еду он готовит. Там кухня приехала, так что кончай издеваться над дарами природы и пошли есть. Бикицер!
Собрав полусырые зерна в мешок, я вышел на улицу. Погода была непонятной. С утра было солнце с небольшим ветром, а теперь с запада идут черные, как ночь, тучи. Зато вид открывался своеобразный. Позади окоп, метрах в трехстах, стоят руины некогда Сталинграда, по бокам была роща с березками, а впереди простиралась степь, и туча, словно немцы, медленно, уверенно и неумолимо, она шла прямо на нас.
Я направился к выходу из окопов и встретил Кузьмича с Сергеем, они чистили оружие.
– О! Герой вернулся. Добрый день, Артем. – Вежливо и с ухмылкой поздоровался Сергей.
– Здоров дядь Серег. Здрасьте, дядь Саш. Чем занимаетесь?
– Да вот оружие чистим. А то эти твари паскудные сейчас придут, а у меня оружие не стреляет. – Заворчал Кузьмич.
– А ты что, обедать?
– Ага.
– Давай. Мы тоже скоро пойдем.
Я вышел из окопов и пошел в сторону длинного стола, мы из него ели. Поварихи теперь одевают не белую одежду, а женскую военную, иначе их легко заметить. Немцы без стеснения стреляют по гражданским, раненым, обслуживающему персоналу. К счастью из всего услышанного о них я своими глазами видел только бомбежку города, хотя этого мне хватило, чтобы понять: Немцы – чистейшие звери.
Подойдя к столу, я услышал визг: «Артем!!!». Это была Катя. Моя маленькая еврейка, с темными мягкими волосами и светящимися глазками. Она кинулась мне на шею, едва я успел повернуться. Честно сказать чувства тогда были смешанные. Я не знал радоваться ли мне, или переживать, ведь Катя вроде бы и жива, но в то же время она тут, на фронте, здесь умереть можно быстрее, чем глазом моргнуть успеешь.
– Ты чего тут делаешь?!
– Так это, на кухне работаю. Еду солдатам развожу. Погоди, а ты что тут делаешь?
– А я воюю, Катенька.
– Ого! У тебя медали! Когда это ты успел?!
– Ну… как немцы пришли, так и успел.
– Екатерина! Нет времени трепаться! Нужно накормить этих и ехать дальше. – Сказала высокая строгая