Наша Рыбка. Марина Козинаки
какую-то нелепицу, что-то вроде невнятного признания в любви. Ее муж Сергей пожал мне руку, а Петя только бегло взглянул и продолжил болтать с поэтом Григорием. Про Дроздову я вообще вспомнил только когда стал подходить к своему дому – к этому времени из головы немного выветрился алкоголь. Холодная сентябрьская ночь застала меня в полной фрустрации. Я остановился и долго стоял на месте, глядя на бездушные кубы домов, черные, окруженные такой же чернотой, будто это мой внутренний мир внезапно выплеснулся вовне. Меня потрясывало: то ли от холода, то ли от выпивки. А внутри шевелилось что-то мерзкое. И оно было напрямую связано со мной, Воронцовым и Дроздовой. И с тем, что мы трахались. Сразу после того как я всерьез подумал о свадьбе с Иришкой.
Все изменилось, я случайно шагнул в невидимую дверь и попал в иной мирок, жалкий и чужой, из которого никак нельзя было вернуться обратно. «Если о том, что я сделал, никто не узнает, то можно Иришке не рассказывать», – мелькнула гнусная мысль. Но это бы точно не прокатило – Иришка была знакома с Дроздовой.
Я побрел домой, потому что у меня закоченели ноги в летних кедах.
– Котик, ты пришел? – крикнула из ванной мама.
– Пришел, – ответил я.
– Как повеселились?
– Потом. Я хочу спать.
Я снял куртку, пошел к себе и рухнул на кровать.
Глава 2
Легко представить, что было утром с моей головой. Я проснулся от рвотных позывов, еле доплелся до туалета, и меня стошнило всем выпитым.
– Какая-то у тебя запоздалая реакция, – мудро сказала сестра Маринка, обуваясь в прихожей.
– Ты куда?
– Тупица, я учусь по субботам. Ты каждый раз спрашивать будешь? – ответила она.
Я поспал еще немного, и на этот раз меня разбудил звонок. Я нащупал под подушкой телефон.
– Спишь, что ли? – спросила моя сладкоголосая щебетунья. – Ну, как отметили? Уверена, было весело! Передал от меня привет Вадику?
– Да, – глухо ответил я, сел на кровати, и меня снова накрыло что-то жуткое. – А ты как?
– А я вот позвонила тебе, видишь? Чтоб ты не говорил потом, будто я тебе не звоню.
– Хм.
– У нас все было отлично, только я там выпила лишнего… вела себя… как дурочка! – Иришка засмеялась. – Сейчас Маша мне звонила, рассказывала! Я обхохоталась.
– Ты же не пьешь, Ир, – напомнил я.
– Маша меня уговорила! Не будет же она пить одна! Ну? Что ты молчишь?
– Не знаю. Мне это не нравится.
– Тебе ничего не нравится, – вскрикнула она враждебно.
– Раньше мне все нравилось, а теперь ты ведешь себя иначе…
– Опять ты за свое? Снова не в духе?
– Я перезвоню. – И повесил трубку.
Я размышлял о вчерашнем, пытался себя оправдать, свалить вину на Иришку. Она, надо сказать, своим звонком этому только поспособствовала. Я бы долго мучился угрызениями совести, испытывал бы стыд от одних только воспоминаний о Дроздовой,