Золото Русской Калифорнии. Алексей Осадчий
Отделения, вынудив всесильного графа Бенкендорфа уйти в отставку. По опубликовании высочайшего манифеста ошарашенной общественности стало известно, что раскрыт разветвлённый заговор. Последователи декабристов объединились в «преступное сообщество» с целью свержения династии и постановке во главе России правителя-марионетки, исполняющего приказы «некоей великой европейской державы»…
Образцов, немало пообщавшийся с Константином угадывал стиль великого князя, правда, изрядно сдобренный витиеватыми канцеляризмами. Тогда, весной 1850 года напряглись все без исключения государства Европы. Но конкретных обвинений о вмешательстве во внутренние дела Российской империи не последовало, дипломаты понервничали и успокоились, наблюдая за ответными действиями по искоренению мятежа. Николай Павлович, болезнь которого стремительно прогрессировала, не мог работать более двух часов кряду – уставал. Груз государственных забот взвалили на себя старшие сыновья императора. Александр впрягся в дела государственные, руководя министрами, Константин курировал строительство железных и шоссейных дорог, отвечал за положение дел в заморских территориях, Сибири и на Дальнем Востоке и «выжигал крамолу», Михаил отправился в Тифлис, постигать нелёгкую науку управления, а Николай перебрался в Варшаву…
Все сходились на том, что престол отойдёт Константину, Александр так и не примирился с супругой, жил с двумя постоянными любовницами, по слухам, долетавшим и до Америки, начал неумеренно выпивать. А попытка партии цесаревича развести его с женой, дабы в новом браке родился наследник, натолкнулась на жесточайшее сопротивление церковных иерархов, опасавшихся прокатолических настроений Александра Николаевича.
Константин же, забросив флотские дела на молодых контр-адмиралов, мотался по европейской части страны, выискивая мятежников. Счёт арестованных подходил к трёмстам, преимущественно заговорщиками оказывались помещики средней руки, военные, связанные с декабристами товарищескими узами ещё с давних времён и, почему то, большое количество чиновников числящихся по интендантскому ведомству.
Отвертеться от обвинений, если уж Константин Николаевич решил кого то зачислить во враги Отечества было невозможно. Государь, передав вожжи государственного управления сыновья, лишь номинально царствовал, а супруга не допускала до Николая Павловича докучливых визитёров, после разговоров с которыми император расстраивался и не мог спать неделю, а то и больше.
Генерал Образцов, опытный разведчик, привыкший обобщать и систематизировать поступающую информацию, не мог не заметить, что практически все «заговорщики» обладали состоянием, нажитым неправедным путём. Но обвинения в казнокрадстве шли попутно, лишь дополняя участие в заговоре с целью свержения династии…
Перепуганные горе-карбонарии рыдали и на открытых процессах легко признавались в воровстве, умоляя пощадить, не вешать,