Золото Русской Калифорнии. Алексей Осадчий
скащивался срок службы, так разрешалось, прям таки вменялось в обязанность обзавестись семьёй. И пускай «подъёмные» от великого князя Константина для таких семей состояли по большей части из «железа» (косы, лопаты, топоры, пилы, чугунки котелки и сковородки, печные плиты и прочее) ценился такой «презент» куда как более денежного пособия.
Международная обстановка не радовала, – Франция при новом императоре Наполеоне под «нумером три» провоцировала Россию, как могла и где могла. Цесаревич, прозванный дипломатами «Миротворцем», вёл примирительную политику в стиле «давайте жить дружно, без ссор и войн», но «батюшкино наследство» гирями висело на наследнике – Европа крайне недружелюбно относилась к «Николаевской России» и, такое впечатление, только повода ждала для развязывания антирусской истерии, которую потом так легко перевести в горячую военную стадию…
Константин разрывался между Москвой, Балтикой и Крымом, железная дорога от старой столицы до Севастополя возводилась однопутной, лишь бы успеть, дотянуть рельсы к главной базе Черноморского флота до начала военных действий. Даже три тысячи матросов-черноморцев были направлены на строительство железнодорожной магистрали, составив «Южную дистанцию». Впрочем, англичане, которых более всего опасались в Русской Америке, пару месяцев как пошли на сближение с Петербургом.
Наверняка причиной тому послужили события в Китае, где третий год полыхала гражданская война. Восстание тайпинов разрасталось, и намёк Александра на возможную помощь России повстанцам, борющимся за правое дело, за свержение маньчжурского ига, в Лондоне восприняли правильно.
Сейчас Великобритании было не до Северной Америки и Африки, британские эскадры потянулись на восток. Прибылей от продажи опиума лишаться джентльменам не хотелось, а сильная русская эскадра, базирующаяся на прекрасно укреплённый Владивосток – аргумент серьёзный, не время задираться с Россией. Наполеон Третий, оставшись в одиночестве, сбавил тон, но обличать подлый захват Российской империи Калифорнии не прекратил.
Николай Николаевич Муравьёв, к которому необъяснимо благоволил великий князь Константин, величая «владыкой Амура», свою резиденцию генерал-губернатора Восточной Сибири, Приамурья и Приморья разместил в станице Константиновской, которую великий князь иногда называл Хабаровском, поясняя, что хотел так увековечить память первопроходца, но казаки-подхалимы упросили оставить «именное» название.
Из Константиновской Муравьёв и координировал действия «Амурских батальонов», развернувшихся в опасении возможного проникновения на российскую территорию китайских вооружённых отрядов. Приказ был дан чёткий и недвусмысленный – уничтожать всех, без разницы – правительственные то силы, или повстанцы спасаются бегством, перебираясь от ужасов гражданской войны к соседям.
Образцов и Муравьёв как два генерал-губернатора, два «соседа» вели оживлённую переписку, редкий рейс через Тихий океан