Финт хвостом. Стивен Кинг
она довольствовалась карманами. Одна из домашних обязанностей Эллиота заключалась в опустошении карманов дочери перед стиркой – обязанность, которая появилась у него с тех пор, как Рита наткнулась на живого садового ужа в кармане вельветовых брюк. Это случилось после охоты за окаменелостями на Шоул-Крик. Когда он поднялся в комнату Анни, чтобы утешить, она призналась, что отвлеклась на трилобита и просто засунула змею в карман и забыла.
Она подняла на него облачно-серые глаза и спросила:
– Почему она так злится на меня, папочка? Это всего лишь ужик.
Но он находился в центре, видя ситуацию с двух сторон: как испугалась Рита, найдя в корзине для белья живую змею, и каким безосновательным этот страх выглядел для Анни.
Теперь он был чужаком, не зная, что чувствуют жена и дочь. И ему это не нравилось.
Анни следила за игрой даже больше, чем Эллиот. Она вскакивала с места, делала волну вместе со всеми, оставляя его в одиночестве среди подпрыгивающих тел.
Он уговорил Риту сходить с ним поужинать после того, как Анни отправилась спать. По совету Роджера они пошли в дорогой итальянский ресторан с чересчур романтической атмосферой.
Эллиот заказал креветки скампи, а Рита – пасту с баклажанами и грибами. Он наблюдал за знакомыми ему манерами: она сложила пополам салфетку, прежде чем положить на колени; коснулась вина верхней губой, когда официант налил бокал на пробу. Он смотрел на нее, помня о каждой детали ее внешности, и думал: «Я ужинаю со своей бывшей женой».
Эта мысль приводила его в полное смятение, как в то время, когда он попал под обломки в небоскребе во время пожара, не понимая, где верх, а где низ.
– Я хочу, чтобы вы с Анни вернулись домой, – выпалил Эллиот, боясь, что сделал ошибку.
– По крайней мере, ты сказал «вы с Анни», – заметила она. – Полагаю, что должна быть благодарна.
Он вздохнул и был рад, что в тот момент официант принес их салаты.
Когда официант ушел, он сказал осторожно:
– Я пытаюсь понять, почему ты решила уйти. Но я хочу, чтобы наша семья снова была вместе. Прости, если сказал что-то не то.
– Я не могу вернуться домой, пока не пойму, что это правильный выбор.
– Почему нет? – спросил он. – Почему мы не можем вместе разобраться с этим? Толку было бы больше, разве нет?
Она покачала головой. Огонь свечей золотил ее волосы до цвета тлеющих угольков, и на секунду он увидел ее как прекрасную незнакомку.
– Я не могу, Эллиот, – возразила жена. – Разве ты не видишь – у меня не хватит мужества уйти снова. Так что я не вернусь, пока не пойму, что для меня это лучший выход.
– А что лучше для Анни? – спросил он.
Она спокойно посмотрела на него.
– Вот прекрасный пример, почему мне трудно с тобой разговаривать, Эллиот, – сказала она. – Ты такой самодостаточный, что, кажется, ничего тебя не волнует. Ничто не для тебя не имеет большого значения – возможно, за исключением Анни. Но точно не я. Это одна из причин,