Финт хвостом. Стивен Кинг
работа не всегда приятная и красивая, Рита. Я не расхаживаю по деловым обедам в рестораны. Чего ты хочешь? Чтобы я возвращался домой и вновь переживал весь этот хаос и грязь, с которым вынужден сражаться в силу профессии?
– Какой хаос? Я понятия не имею, что значит тушить огонь, – возмутилась она. – И это только один из примеров, Эллиот. Ты держишь между нами слишком большую дистанцию.
Он заглянул ей в глаза.
– Ты уверена, что это я держу дистанцию, Рита? Если дистанция в нашем браке и существует, это частично потому, что тебя все устраивает.
– Не стоит…
– И я чертовски уверен, что нашему браку не станет лучше, если я начну тащить всю тяжесть своей работы в дом. Поверь мне, тебе не захочется слушать это. Ладно, Рита, как ты себе это представляешь? Родная, сегодня утром я вынес из обгоревшего разрушенного дома троих мертвых подростков. Их кожа сгорела так сильно, что они выглядели как куски сырого мяса, обугленного по краям. А как прошел твой день, любовь моя?
Пальцы Риты задрожали. Она опустила голову, и Эллиот больше не видел ее глаз.
– Прекрасный застольный разговор, не правда же?
Рита бросила вилку.
– Я хочу домой, – заявила она.
Рита не разговаривала всю дорогу до дома. Ее молчание витало над ним, как жар горящего здания, которое вот-вот вспыхнет.
После того как он вернулся из Далласа, он принялся записывать поединки кошек в блокнот на пружине, который выбрал из всего многообразия школьных товаров. Вид всех этих тетрадок его угнетал. Рита уже наверняка записала Анни в одну из престижных частных школ Далласа.
Теперь он без труда мог различать кошек среди двух групп. Черный ферзь представлял собой крупную беременную кошку с зелеными глазами и длинной шерстью; черный слон был самцом, похожим на миниатюрную пантеру, с лоснящейся темной шерстью и аккуратными закругленными ушами, почти полностью прижатыми к голове. Знакомство с кошками облегчало понимание тактики.
Он принес со станции одну из больших карт с расчерченной сеткой территории двенадцатой части и расставил своих кошек-оригами в местах пожаров. Когда пожар брал над ними верх, Эллиот помечал место серебряной кошкой; когда им удавалось погасить огонь – он использовал черную. За несколько дней карта приобрела вид боевого построения.
Теперь он понял, что на самом деле они не играли в шахматы. Об этой игре напоминал лишь один нюанс – ритуализированное сражение. Но он мог использовать шахматы за модель, чтобы понять значение их конфликта. Эта карта поможет постичь их стратегию и в будущем предсказать следующий ход.
Сначала он отслеживал только активность пожаров после кошачьих боев на своей станции, но через неделю понял, что нужно учитывать пожары во всем городе.
Осталось сделать только одно: принести домой карты других станций и запастись бумагой для оригами.
Эллиот ужинал на крыльце, потому что стол был покрыт картами. Он предложил недоеденный гамбургер Хищнику, который растянулся под любимом