Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология
месяц на площадь взглянул,
Будто выплыл с Большого канала,
Ярче, выше, – и, вот, по углам,
Посинев, разбегаются тени,
Луч скользит по крутым куполам
И считает у лестниц ступени.
Все зажег его пристальный взгляд —
Колокольню, узоры порталов,
Черных гондол у пристани ряд
И столбы разноцветных причалов.
Раззолочен и рассеребрен
Весь дворец ослепительных дожей…
Этот вечер запомню, как сон —
На волшебную сказку похожий!
Голуби Св. Марка
Голуби, голуби, голуби —
На золоченых конях,
В нишах, на мраморном желобе,
На капительных цветах,
И на задумчивом ангеле,
И у святых на главах
И на раскрытом Евангелии
У нимбоносного льва.
К щедрому корму приучены,
Тысячи птиц на заре
Носятся сизыми тучами,
Будто в воздушной игре.
Днем они ждут подаяния
От венецийских гостей,
Вьются вкруг них с воркованием,
Зерна клюют из горстей.
К ночи на крыши соборные,
В ниши и на фонари,
На балюстрады узорные
Сядут до новой зари.
Сизые, тихие, чинные,
Спят среди мраморных снов,
Как изваянья старинные
На архитравах дворцов.
Мост вздохов
Как мрачен в кровавом закате
Тяжелый тюремный карниз!
Мост вздохов, молитв и проклятий
Над черным каналом повис.
Налево – дворец лучезарный,
Ряды раззолоченных зал, —
В них где-то таился коварный
Всесильный паук – Трибунал;
Под крышей свинцовой направо —
Ряд каменных узких мешков…
От блеска, почета и славы
До гибели – двадцать шагов.
Алексей Сурков
Венеция
Крылатый лев Сан-Марко с высоты
Кивает нам кудлатой головой.
Здесь Каналетто старые холсты
Бледнеют перед красотой живой.
Венеция все та же до сих пор —
Вместилище находок и чудес.
Палаццо дожей, сказочный собор,
Гондолы, чайки, мачт ажурный лес.
У горизонта силуэты шхун
За маревом осеннего тепла.
И малахитовая гладь лагун
Лучистее муранского стекла.
Где прикрывает старый особняк
Канала своенравный поворот,
Старик Гольдони над толпой гуляк
Кривит улыбкой тонкогубый рот.
Тут в самый раз и размечтаться мне б.
Но возле свай, реальные вполне,
Огрызки яблок и зеленый хлеб
Качаются в лазурной глубине.
Тут унестись бы в высь подзвездных сфер.
Но, распознав мою страну и род,
«Бандьера росса» юный гондольер
Под скрип весла вполголоса поет.
Венеция!