Полночное солнце. Елена Баранчикова

      Ф р и д а (втыкая вилку в блюдо). Всё остальное в Детройте такое же уродливое и глупое, как всё в эти штатах, это деревня с ветхими кривыми домишками.

      Д и е г о (беря в руки бокал). Жалею о том, что это именно Генри Форд. Не чувствую права воздать ему хвалу, как хотелось бы, иначе я попытался бы написать книгу, в которой показал бы его величайшим поэтом и художником.

      Ф р и д а (улучив момент, задаёт вопрос). Мистер Форд, а вы еврей? (Зал замер от неожиданности, все устремили взгляды на Фриду).

      (Фрида, Диего и его помощница идут по коридору, их обступают журналисты).

      Д и е г о (журналисту). Моя жена и Карл Маркс вылечили меня от причуд и излишеств моего барочного периода.

      Ж у р н а л и с т (подходя к Фриде, протягивая ей микрофон). Как Диего проводит свободное время?

      Ф р и д а (невозмутимо). Занимается любовью. (Журналист шокирован. Дамы смеются. Постепенно все расходятся. Люсьена тоже уходит. Фрида и Диего остаются одни).

      Д и е г о (возмущённо). Если мои фрески будут уничтожены, это причинит мне боль.

      Ф р и д а. Ты отдал им год своей жизни, вложил в них весь свой талант, как они могут так поступить с тобой? Это бесчеловечно!

      Д и е г о. Завтра займусь другой работой, ведь я не просто художник, а скорее реализую биологическую функцию – производить картины.

      Ф р и д а. Так дерево производит цветы и плоды.

      Д и е г о. Дерево не ропщет, когда теряет созданное им за год, потому что знает, в будущем году снова будет цвести и плодоносить.

      Ф р и д а (устало подходя к зеркалу. Делает страшную гримасу). Знаешь, как я скучаю по Койоакану! Пока я здесь, моя мать умирает от рака. Матильда и Кристина не пишут, я измучена.

      Д и е г о. Граф Хантингтон и его жена, позировавшая Огастесу Джону, сняли квартиру по соседству. Будем приглашать их ужинать с ними, ты теперь не будешь скучать, вместе с Люсьеной будете ходить в театр (целует её).

      Ф р и д а. Диего, врач говорит, лучше, если я выкину нашего ребёнка.

      Д и е г о. Что? Мерзавец! Как он может предлагать тебе такое?

      Ф р и д а. Он дал мне хинин и сделал чистку касторовым маслом, похоже, я рискую отправиться на тот свет.

      Д и е г о (обнимая Фриду, кладя руку на её живот). Этот росток в виде полноценного ребёнка, а не зародыша, укрытый в луковице растения, тянется корнями к плодородным недрам земли. Это будет дитя Детройта, не слушай этого урода, все будет нормально!

      Ф р и д а (примирительно). К августу должна вернуться в Мексику и рожать дома, в Койоакане.

      Д и е г о (целуя её). Надо, так надо, поезжай, видно, так будет лучше вам обоим.