Бесы города пыли. Ильдар Габтрахманов
кто их заложил, это и вызывало азарт. По сей день, когда я хочу что-либо украсть в магазине, вспоминаю эту профессию. И веду себя предусмотрительно.
От халявы порой очень трудно отказаться.
– Здравствуйте, меня зовут Илья. Я алкоголик, физик-ядерщик и детектив.
Бред! Полный бред. Он так и лип ко мне с первых дней в этом городе. Дальше хуже.
Когда я впервые зашёл в свою комнату в общежитии, я прямо-таки заскакал от радости. Она была меньше кладовки. У стены слева стоял старенький диван. Что это значит?! Значит, что я живу здесь один! Значит, можно водить блядей, напиваться в дрова и разгуливать без трусов! Я радовался вплоть до появления Юры. А появился он настолько внезапно, что я сначала и не понял, что происходит.
Я с кем-то болтал по телефону. Дверь открылась. И тут нарисовался он. Открыл дверь, кинул сумку посреди комнаты и подошёл ко мне:
– Здорово! Я – Юра.
– Да, конечно, буду звонить… – сказал я собеседнику.
– Здорово. Юра! – повторил парень, улыбнувшись, и протянул руку.
– Погоди-ка… Ты кто? – с недоумением в голосе спросил я.
– Юра! – Он не опускал руку.
– Сейчас. Да погоди ты… – сказал я кому-то на том конце провода. – Ты кто такой? – обратился я к Юре.
– Юра! – Парень тянет руку, но уже не улыбается.
– Я перезвоню… Тебе чего надо, Юра?
– Я здесь живу.
– Это я здесь живу.
– Ну, я здесь тоже живу.
Я посмотрел на старенький диван. Потом на Юру. Снова на диван. На телефон. На его сумку, снова на него:
– Ты кто такой?
– Юра! – опять с улыбкой сказал он. Его рука так и повисла в воздухе.
– Да я понял… С чего ты взял, что живёшь здесь?
– Ты же Илья? По документам я с ним живу вдвоём.
– Да лааааадно! Вот это подарок!
Я всё же пожал парню руку. Постарался всё объяснить. Познакомился поближе.
Юрец оказался неплохим человеком. Весёлым, хотя и слабохарактерным. Каким-то не очень приземлённым. А самое главное, он отлично воспринимал мои шутки, поэтому как-то сразу понравился мне. Не знаю даже почему… Ну да ладно, из-за этого и понравился.
В основном мы по очереди сидели в Интернете, перечитывая всякие шутки и цитаты. Раздували их до абсурда. Смеялись… Нет, ржали. Разговаривали перед сном о девушках. Про тех, кто остался там, дома, про тех, кто живёт в общежитии, про тех, кто просто живёт где-то…
Будни пролетали мимо нас. Где-то за пределами фокуса. Такая жизнь вызвала некую эйфорию. Куча нового и блестящего, весёлого и не испачканного негативом, сексуального и крепкого. Все это выбило меня из тональности. Я не понимал, что обижаю своих друзей атональным поведением… Я часто вспоминал их, рассказывал другим про наши похождения. При этом не звоня никому.
Учёба и работа в «Obi» утомляли. Впечатление складывалось такое, что всё есть, всего достаточно. Может, я в кои-то веки в настроении винить себя? Правильно ли это? Как-то я задал этот вопрос своему преподавателю и снова вспомнил про друзей и «атональность».