Ядро и Окрестность. Владимир Масленников
страну наизнанку так умело, что она трещала по швам. Радость стояла невысоко, однако война ушла в глухую тень. Так он думал. Россия, упираясь в континент, напрягала Шар. Где величие, там и сила, которая утверждает мир, а с ним всегда тепло, потому что он – Лето.
Малые народы не имеют силы, поэтому часто превращаются в игрушку больших. Возникают обиды и подозрения. Оставьте нас в покое, говорят они. Мы хотим жить отдельно. Свобода дороже величия. Но ведь и то сказать, нет никакой свободы вообще, самой по себе, безотносительно к остальному. Уходи в пустыню, никого вокруг, там и делай, что хочешь. Как ветер в ушах, дует в левую сторону, дует и в правую.
Человек прибивается к родному племени, племя к человечеству, составленному из разных народов, больших и малых, сильных и слабых. Прибивается, чтобы отдать свободу пустынножителя, получив взамен нечто более ценное – единичное и частное бытие в окружении множества. Все жаждут мира, хотя никто не отменял войну, а те не живут друг без друга. В конце концов мир изнемогает от собственной тяжести, не зная, что делать. И зовет войну – указчицу единственно верного направления. Как только она произнесет свое слово, отринув вавилонские башни, воздвигнутые его усердием, наметит путь, то спустя положенное время снова наступит мир. В его глаза, широко открытые, будет вкраплена цель. Он потерял ее и нашел, как слепой свою палку. Люди ненавидят войну, она сводит с лица земли не одни только башни, не щадит скромные дома, и даже лачуги, и хижины. Но ведь и мир, нагромождая формы, переливается через край, формы растут, превращаясь в небоскребы, то есть создания, скребущие небо. Кому такое понравится!
Сильные делят территории, прибегая к войне. Ничего с этим не поделаешь, война потому и есть, что умеет перекраивать пространство. Сила, как сжатый пар, стремится к расширению. Однако Земля конечна, слабые не могут жить на ней, как им заблагорассудится, вольно и без всякой оглядки, наслаждаясь свободой. У них в запасе несколько вариантов – примкнуть к одному из соперников вплоть до полного в нем растворения или держать нейтралитет, но только при условии равенства воюющих сторон. Нет равенства – нейтральная полоса сокращается. Нейтралы воленс-ноленс переходят на сторону победителя. Сколько бы кто ни толковал о свободе, она там, где много огня, который превращает воду котла в упругий пар.
Россия, проиграв Первую мировую, потеряла в весе и стала изгоем. Вокруг нее построили санитарный кордон. Никто из стран кордона не возмутился навязанной им недружественной ролью по отношению к соседке. Польша с Венгрией вспоминали прошлые обиды. Но почему Болгария, Чехия, почему Финляндия?
Надо, однако, замолвить слово и о малых. Их много, и, значит, отвечают какой-то важной потребности, включены в межстрановой оборот. Тут Максим почувствовал, что думы его одиноки. Всех трогает маленький человек, как нелегко ему в этом мире, хотя на нем все стоит, им держится. Что умеют малые страны? Сколько ни рылся он в книгах, ничего не нашел. Сами про себя они знают многое, но на большом слуху их нет. Все только о державах – прошлых и нынешних.