Связанный гнев. Павел Северный
подвезу, барин? Топать-то студено!
– Подвезешь, – ответил Бородкин. Когда сел в санки, возница вновь спросил:
– В какое место везти?
– В любой надежный постоялый двор, где тараканы без бессонницы.
Извозчик после ответа довольно засмеялся:
– Веселый из себя барин! Одним духом доставлю к Захаровне на Сенной площади.
Барский дом промышленника Ореста Михайловича Небольсина в Екатеринбурге привлекал внимание своей архитектурой. Стоял он в тенистом парке, огороженном ажурными чугунными решетками, отлитыми на Каслинском заводе. В доме электричество. Перед парадным подъездом несколько троек, запряженных в ковровые кошевые[2]. Кучера грелись у костра, горевшего возле сторожки ночного караульного.
У промышленника гости. После обильного ужина с винами они в благодушном настроении перешли из столовой в круглую гостиную. В ней уютный полумрак.
Хозяин дома высокий, худощавый брюнет, в сюртуке, сшитом у столичного портного из модного сукна «маренго», плотно облегающим его элегантную фигуру. Небольсин – отпрыск дворянского рода с худой славой родителя-крепостника, оставившего на Урале о себе память тем, что еще в николаевские времена, обзаведясь заводом, перегнал из имений всех крепостных и торговал ими с большой прибылью, продавая живые души людской силы заводчикам и промышленникам. Сколотив завидное состояние, он под конец жизни впал в мистику, укрылся в монастыре и в конце прошлого века загадочно умер.
Небольсин-сын, как единственный наследник, получив отцовское состояние, поспешил расстаться с малодоходным заводом, продав его в казну, занявшись золотопромышленностью и делами, о которых старался умалчивать. Но в крае знали, что Небольсин был ростовщиком. Обладая связями в столице и Москве, он, прожив сорок пять лет, был холост, а о его мимолетных романах в Екатеринбурге было немало правдивых и выдуманных толков.
В этот вечер нужных горожан Небольсин собрал у себя по той причине, что, вернувшись на два дня из поездки в столицу, он надеялся через них распустить по городу необходимые ему слухи об увиденном и услышанном в Петербурге. Его выбор прежде всего пал на ключаря кафедрального собора протоиерея Иеронима, на золотопромышленника из купеческой среды Сосипатра Тетерникова, корни рода которого дали ростки в крае одновременно с появлением на Каменном поясе Никиты Демидова. Оба гостя видные фигуры в городе, ибо у них большое влияние на умы его обитателей. Под стать им и Аркадий Карпушин, купец первой гильдии. Он – признанный авторитет в торговом мире. Полицмейстер Отто Франциевич Циглер. И крайне загадочная личность – Боголеп Рыжков. Загадочным человеком слыл он благодаря своей туманной биографии, в которой не было ясности о его происхождении. О Рыжкове можно разное услышать. Чаще всего, что родом он из крестьян, нажил капитал рудозанятием и перекупкой золота. И ходят о нем шепотки, что он незаконнорожденный сын видного столичного сановника, плод увлечения простолюдинкой во время краткого наезда на Урал с ревизией. Но, несмотря на все сплетни и наговоры,
Кошева, кошевая – широкие и глубокие сани с высоким задком, обитые кошмой, рогожами и т. п.