Нефертити, или Прекрасная пришла. Валентина Нестерова
твои тяжелы, чтобы на ночь плотнее закрыться, душу чистую пряча от демонов ада, чтоб наутро с невинной душою родиться, – послышался вдохновенный голос Аменхотепа младшего, сочиняющего гимн Нефертити, чтобы прочитать ей на богослужении в честь ухода солнца на покой.
Похоже, он не замечал ничего вокруг. Но путь его был к озеру.
– Эхнатон, мы здесь, – окликнул Тутмос, разжимая объятия.
– Ты, как лев, а Нефертити похожа на маленькую птичку, на которую ты не позаришься, потому что она не утолит твоего голода, – обрадовался будущий владыка Нила неожиданной встрече. – Как вы узнали, что я буду здесь? Тутмосу, конечно, открыли тайну камни. А тебе… владычица приязни, подсказало сердце? Ладно, гадать не буду. Я и сам не знал, что ноги приведут меня сюда. Народ Египта так ленив, что придумал самое скорое письмо, где значок заменяет слово, иначе глины не хватило бы на пластинки, которые итак кончаются, стоит только начать писать. К тому же поломались рыбьи кости. Такая страсть меня обуяла, потерял контроль. Нажим – и хрусть! И хрусть! И хрусть! Не только не на чем писать, но и нечем! Тогда решил я погулять, чтоб поучиться красноречию у финиковых пальм, – с восторгом уставился Аменхотеп на друзей детства, и, вдохновившись, снова продолжал. – Кстати, твои глаза, приятный собеседник гор, похожи на финики. И знаю, твои руки плодоносят, хотя, ты до сих пор не выполнил одной моей просьбы. Она все ещё в силе. Ты принёс мне фигурки только главных богов, которые я растоптал. Но в Египте их сотни! Ладно, даже хорошо, что ты не поспешил. Теперь я поступлю иначе: запру их в чулан! Ведь, согласитесь, многие из богов – чудовища, страшно на них смотреть! Представляю, как будет ликовать народ, когда узнает, что бог один. Всегда на небе. Всех одинаково ласкает. Вовремя взойдет, жизнь заново творя. И спрячется, даря покой, вернее, смерть нестрашную. Накройся покрывалом, спрячься от воров и ядовитых змей. А утром возродись. Любовь моя, с тобой мы будем встречать Атона и провожать, молясь и принося ему дары, – Аменхотеп младший протянул Нефертити руку, приглашая сойти на берег.
– Жду приглашения на свадьбу, – выпрыгнул вслед Тутмос.
– На свадьбу? – удивился сочинитель гимнов.
– Ты же сказал… – онемел жрец камней.
– Конечно, но сначала надо до последнего дома построить столицу Ахет-Атон! – одарил улыбкой окружающих будущий владыка Нила.
– Небосклон Атона? – растерянно уточнила Нефертити.
– Тебе нравится?
– Нравится.
– А тебе, Тутмос?
– Лет через двадцать, тридцать, построим, – спрятал усмешку в уголках искусно вылепленных губ некоронованный король камня.
– Я имел в виду… в голове. Ведь Атон был прежде пустоты, и не вышел на небо, пока всё не продумал! И людям дал круглую голову, чтобы рождала солнечные мысли…
– А помнишь сказку о двух солнцах? – спросила Нефертити. – Тутмос рассказывал.
– О двух? – напряг память сын фараона. – Да! Люди наказали вечернее солнце за то, что… им хотелось спать. И теперь