Нефертити, или Прекрасная пришла. Валентина Нестерова
обозначить дорогу ко дворцу двумя рядами сфинксов. А он, Тутмос, взял на себя смелость переиначить задание: открыл аллею группой диких львов, готовых разорвать любого, кто намеревался придти с недобрыми намерениями. За львами резвились львицы со львятами. За ними, будто выслеживая добычу, распластались молодые львы…
И только у самого дворца, на постаменты, он посадил пару сфинксов в капюшонах встревоженных кобр. Физиономии сфинксов напоминали лица фараона и его жены.
Бек наблюдал за его работой, посмеиваясь, но каменотёсам велел во всём слушаться молодого скульптора.
А он старался изо всех сил, надеялся: увидит избранница его творения, поймёт, каким богатством наградил его бог камня, полюбит…
Но! Львы – те же кошки. Любовь их сердца мимолётна. А Нефертити ищет вечного спасения… в незрелом сердце Аменхотепа.
Тутмос не заметил, как очутился у стены известняка, из которой каменотёсы вырезали заготовки для будущих скульптур.
Солнце садилось, унося с собой краски.
Горы согласны погубить себя ради того, чтобы воскреснуть в тысячах статуй, пронеслась мысль, в них тоже живёт тяга к совершенству…
– Бог камня, ответь, разве мы с Нефертити не созданы друг для друга? – закричал Тутмос так, что Атон на западе вздрогнул.
Её жребий – быть царицей Египта, отозвалось эхо.
– Но я хочу быть рядом с ней! Всегда!
В гробнице, одной на двоих…
– Тогда… да здравствует загробная жизнь, в которой нас никто не сможет разлучить!
Воспев хвалу загробной жизни, Тутмос почувствовал недомогание. Казалось: спустившиеся на землю тени вползают в его тело, в извилины мозга. Он выхватил из кожаной сумки резец, стал бить им по камню. Ему хотелось раз и навсегда разделаться с соперником. Или, хотя бы, с его дерзкой просьбой…
Странно, наперекор природе, сумерки в душе сменились светом. Резец успокоился, привычно стал размечать размеры задуманных заготовок.
Простите меня, боги Египта, вам предстоит каменное рабство…
Никому не желаю смерти.
Всегда думал, можно спастись любовью…
Хотел даже во спасение рассказать Аменхотепу, что Нефертити чувствует себя с ним нянькой, да не смог: для мужчины это униженье…
Для мужчины, у которого формы… округлы?
Спрашивал себя: не выставить ли напоказ его уродство?
В ответ услышал: солнцепоклонник будет восхищён, в окружностях увидит и воспоёт своё родство с Атоном!
Нет выхода.
Остаётся ждать, когда жизнь, как Нил, утечёт в подземное царство…
Когда закончил работу, Тутмос увидел: руки его в крови.
Вдруг вспомнил: золотая змейка, где она?
Эхо донесло слабый всплеск воды.
Он улыбнулся: урей утонул, но его любовь никогда не утонет! Сам бог камня пообещал ему вечную загробную жизнь с Нефертити!
6
Утром, прежде чем открыть глаза, Тутмос глубоко вдохнул пахнущий солнцем воздух. Для того чтобы ожить, одного глотка показалось мало…
Нефертити