Нефертити, или Прекрасная пришла. Валентина Нестерова
кем быть: жрицей, танцовщицей, акушеркой или плакальщицей. Хотя плакальщицей она не смогла бы стать, даже если бы очень захотела. Она любила смеяться, и смех её звучал сладостнее серебряных систр. Более того, при звуке её голоса всем хотелось улыбаться…
В свои пятнадцать она казалась девочкой, разбуженной утренним лучом солнца. От неё пахло росой. На неё нельзя было насмотреться: так ласкали глаза линии её лица и тела.
Природа редко посылает людям образцы совершенства, несмотря на то, что гармония – единственный закон бытия.
Но… почему-то… красота вызывает больше зависти, чем поклоненья.
Уродливые жаждут превосходства.
Озеро в Малькатте заросло кувшинками. Ладья «Сияние Атона» больше времени проводила у берега. Нефертити любила спускаться на её борт, чтобы побыть одной, поговорить с богиней озера. Иногда она брала с собой котёнка, рыжего потомка Сыночка Солнца, который когда-то нырнул за сверкнувшей серебром маленькой рыбкой, и которого она бесстрашно бросилась спасать.
Как давно это было!
И почему с тех пор её сердце принадлежит тому, кто её спас?
Кто иногда её пугает.
Кто слагает ей, будто богине, гимны.
И кто не хочет жить, как все иные люди.
Изобретает истину в беседах со сторуким Атоном, которому невдомёк, что её избраннику пора жениться.
– Богиня озера, однажды ты меня вернула к жизни. Теперь прошу: дай мне надежду, без которой моя любовь иссохнет, как ручей в пустыне. Я знаю, озеро твоё вырублено в камне по веленью фараона. Но любовь искусственной быть не может. Я не умею приказать ей жить, плескаться радостно. Мне стало мало его стихов. Его слова ласкают только уши. А тело увядает, как пальма без полива, как виноградная лоза без дождя. Дай мне испить любви, – просила Нефертити, перевесившись через борт, ловя своё изображение в зеркале воды…
– А-а, вот ты где! – раздался голос Тутмоса.
– Ты слышал, о чём я говорила?
– Нет, но… не трудно догадаться.
– Ведь ты мой друг, скажи…
– Я и пришёл, поговорить с тобой.
– О чём?
– О любви. Принёс тебе золотую змейку – подарок отца моей матери. Единственное, что осталось… от их любви.
– А ты? – улыбнулась Нефертити.
– А я… хочу жениться на тебе! – булыжником о рёбра ударилось сердце молодого скульптора.
– Ты же мне брат!
– Ну и что? Разве в Египте сёстры не выходят замуж за братьев?
– У нас и отцы женятся на дочерях! – вспыхнула девушка. – Будто мы не люди, а коты и кошки!
– Но я же… не настоящий твой брат, – запрыгнул в ладью Тутмос.
Нефертити не услышала его, продолжала говорить о казавшемся ей оскорбительном сходстве уклада жизни людей и животных, хоть и царственных.
– У них больше свободы! Любой дворцовый кот может найти себе по душе кошку, хоть в лавке торговца, хоть на вонючей улице, где живут скорняки.
– Но если в кошачьем сердце и есть любовь, то… она живёт