Руки Геракла. Фред Томас Саберхаген
когда чудовище полностью выбралось наружу, любая мысль о том, что оно все же может быть обычным зверем, улетучилась без следа.
Оно свистело и шипело, как пар, вырывающийся из-под крышки огромного кипящего котла. Оно было покрыто чешуей цветом от темно-серого до бледного, как рыбье брюхо. Туша, не меньше чем у взрослого мастодонта или слона, если уж на то пошло, шла к нам вброд на четырех массивных лапах с соответствующей величины когтями.
Закинув все свои головы, гидра взвыла и поднялась надо мной. Хотя шей у нее было не двенадцать, но уж с полдюжины точно. Правда, я не считал. Каждую шею венчала голова, которая вполне сгодилась бы крупному крокодилу. На меня со злобой уставились несколько пар красных глаз.
Шагнув вперед к самому краю топи, я перехватил своего врага на полпути, хорошенько размахнулся палицей. У меня уже был кое-какой опыт. Первым же ударом я размозжил одну из голов, в стороны полетели кровавые ошметки.
Я уничтожил одну голову, но на меня сразу же набросились три других. С двух сторон щелкнули зубы, но мгновением позже я понял, что это только попытка отвлечь меня. Я был ей не по зубам, зато вот мою тунику гидра схватила. Это было хорошее платье, которое я недавно купил, чтобы не мерзнуть холодными ночами. Тварь тут же разорвала ее.
Моя уверенность в собственном превосходстве пошатнулась, когда я увидел, как на первой обезглавленной шее начала вырастать новая голова. Поначалу я не поверил своим глазам, но это было именно так. В течение нескольких секунд кровавый обрубок затянулся чешуйчатой кожицей, распух, и через минуту на меня пялились красные глаза и щелкала зубами новая пасть.
Льву хватило одного удара, но я быстро понял, что нынешний противник куда сильнее. Только через несколько секунд боя я начал считать сбитые головы, и, когда я дошел до восьми, на меня по-прежнему пялилось почти столько же пар глаз и столько же челюстей пытались разорвать меня.
Я поднял палицу и шагнул немного вперед, по колено зайдя в мерзкую жижу. В глубине души моей зашевелился страх, странное и неприятное чувство, – причем отчасти потому, что оно было мне так незнакомо.
Снова и снова гидра пыталась рвать меня когтями, которые были куда больше и острее львиных. Но мощь Зевса растекалась по моим жилам, и тварь не могла оставить даже царапины на моей коже, не то что с ног сбить. И я сносил и сносил головы с толстых шей, пытавшихся обвить меня, словно щупальца.
Пока я был еще невредим, но бывали мгновения, когда мне казалось, что я встретил равного соперника. Несмотря на все, что я делал, гидра не собиралась отступать. Я не уступал ни шага, размахивая палицей, но тварь принимала удары даже более страшные, чем тот, который достался льву, без особых для себя последствий.
Среди деревьев раздавалось эхо нашей битвы, подобное грохоту барабана. Чудовище отмахивалось от ударов и наступало. Кроме того, головы стали вырастать сразу же, как я их сносил. Даже быстрее. На одной из шей выросли сразу две головы, хотя поначалу была только одна.
Сменив тактику, я решил поразить