Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века. игумен Филарет (Пряшников)
неизвестны. Скорее всего, руководство Благовещенской духовной консистории не хотело возлагать на себя дополнительную работу и брать ответственность за весьма проблемное в то время сахалинское благочиние. На протяжении шести лет велась напряженная работа по уточнению границ епархий. Остров Сахалин долгое время оставался спорной территорией между Духовными консисториями[213]. Такая ситуация вызывала проблемы в служении духовенства, в частности встречались случаи несвоевременного замещения пустующих священнических вакансий.
Поскольку связь с островом Сахалин не всегда была доступна для консистории, часто было невозможно своевременно довести до сведения сахалинских священнослужителей необходимые распоряжения[214]. Так, например, достоверно известно, что миссионер Приохотского походного причта иеромонах Иннокентий (Москвитин), окормляющий коренные народы Севера, после разделения Владивостокской и Благовещенской епархий продолжал поездки на Сахалин для исполнения треб и совершения богослужений. Хотя, будучи клириком Благовещенской епархии, он не имел права совершать богослужения на территории другой епархии. Причина заключалась в том, что священнику не было своевременно объявлено об отделении острова от Приохотского стана[215].
Итак, образование в XIX в. новых епархий на дальневосточных территориях оказывало плодотворное влияние. Но для острова Сахалин, имеющего свои географические особенности, процесс церковно-административной реформы привносил дополнительные сложности. В связи с отдаленностью от епархиальных центров (г. Иркутск, г. Благовещенск, г. Владивосток) необходимые распоряжения доходили со значительным опозданием, а несвоевременное замещение вакантных священнических мест сказывалось на богослужебной жизни островной паствы. Формирование церковных штатов на Сахалине имело свои отличительные особенности. Увеличение действующих сахалинских приходов полностью зависело от наличия тюремных учреждений, в то время как на сопредельных территориях новый причт образовывался на основании необходимого количества «дворов».
2.2. Сахалинские церковные причты и их материальное обеспечение
Жизнь православного прихода всецело зависит от церковного причта – лиц, служащих при конкретной церкви. В состав причта входят как священнослужители – священники и диаконы, так и собственно причетники[216] – псаломщики (чтецы), пономари, свещеносцы, певцы[217]. Е. А. Капранова включает в состав причта также алтарников, старост и просфорниц[218].
С мнением Е. А. Капрановой нельзя не согласиться, поскольку в состав сахалинских церковных причтов действительно входили старосты и даже их помощники. Исходя из важности причта в повседневной церковной жизни, к назначению старост и их помощников духовные власти подходили довольно тщательно, назначая на эти должности верующих из «благонадежных». Так, в 1898 г. Камчатская духовная консистория старостой тюремной Александровской
«Входящий ныне в состав Владивостокской епархии остров Сахалин преосвященный Евсевий признает наиболее удобным передать в Благовещенскую епархию, так как сообщение с Сахалином теперь более удобно из Николаевска, чем из Владивостока. В прежнее время, когда южный Сахалин принадлежал России, было другое дело, а теперь Владивостокскому преосвященному управлять церквами только северного Сахалина весьма неудобно, тем более что и посещать Сахалин при настоящем делении епархий для него затруднительно: приходится проезжать и через заграничную территорию и через чужую епархию» (Письмо хозяйственного управления при Святейшем Синоде по вопросу об уточнении границ между Владивостокской и Благовещенской епархий // РГИА. Ф. 799. Оп. 15. Д. 124. Л. 101 об.).
РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1940. Л. 2 об.
РГИА ДВ. Ф. 757. Оп. 1. Д. 333. Л. 1–4.
«