Пьесы. Забытые в столе. Алексей Праслов
солнечное затмение, которое говорит о том, что жизнь идёт, природа крутится! А потому слушайте русскую народную… (жен.) Ягоду давай, ягоду! Сладкую! (муж.) Сладкую, говоришь?
Женский визг, смех. Звучит «Сладка ягода». Слышатся частое дыхание, стоны. Видимо, забыли выключить микрофон.
ДУСЬКА: Я побежала, а… а… А их уже нет!
АНЮТА: Их в район увезли. Данилку в больницу, а отца…
ДУСЬКА: В тюрьму?!
Анюта пожимает плечами, прижимает её к себе, гладит.
АНЮТА: Евдокия, не выйдет у нас сегодня репетиция. И завтра. Ехать надо.
ДУСЬКА: К кому же мне, мам?
АНЮТА: Глупый вопрос. Тебе к Даниле.
ДУСЬКА: А папа?
АНЮТА: А к папе я. Судьба у нас с тобой такая.
ДУСЬКА: Ой, мамочка!… Ой, да какая же я несчастная!
АНЮТА: Ты-и? Ты счастливая!… А про папу не верь. Не смей так думать про папу! Не мог он этого сделать, не мог!
Встаёт, начинает прибирать стог, аккуратно укладывая охапки.
Дусь, ты не купалась в утреннем тумане?
ДУСЬКА: Я? М-м… Мы бродили…
АНЮТА: А мы купались!… А слышали, как шипят звёзды в росе?
ДУСЬКА: Ты чего, мам? Зачем сейчас о таком?
АНЮТА: Значит, не слышали… Звёзды падают в ночную росу, шипят и испаряются. Горячий пар поднимается, остывает к утру – вот тебе и туман. Чем больше звёзд упало, тем гуще туман. Войдёшь в него, и тысячи капелек на тебе!… (задумчиво улыбается) Наш туман можно горстями черпать и умываться. А может, и охапками!…
ДУСЬКА: Как-то вы с папой… всё… переворачиваете. И я за вами! А Данилка надо мной смеётся…. Нет, сперва смеялся, а потом и сам… Ему тоже понравилось! Ну, вот про туман… как сейчас… Он же от речки поднимается и капельками на траве оседает, оттого… роса!
АНЮТА: (загадочно) Не всегда. И уж не сегодняшней ночью!… Сегодня роса была крупная, и холодная-холодная… Капельки с далёких звёзд! У папы что-то жгло в груди, я зачерпнула росы, мокрыми ладонями погладила его, и он успокоился.
ДУСЬКА: И я тоже… Зачерпнула и… Наваждение какое-то!
АНЮТА: Вся жизнь наваждение, дочка… Нет, не мог наш папа сделать такое. Такого – не мог! Давай сядем, решим, как нам быть.
Садятся, прижимаются друг к другу.
Когда папу привезли из госпиталя, ты у меня в животике ещё была, семь месяцев… Как раз столько прошло с того дня, как я проводила его в армию… Вот отсюда проводила… Здесь прощались… И вот привезли… Он долго не мог говорить… Только ходил, смотрел на меня и иногда шептал: Дуська, Дуська… Задумается и шепчет… Я и назвала тебя Дусей… Валька, отец Данилы, всё сделал, чтобы Сёма пролетел над полем и увидел… Ты знаешь что. И когда он увидел, то сразу заговорил… Он говорил, а мы с Валей плакали… Потому что Сёма… смотрел вниз… и наизусть… отрывок из «Ромео и Джульетты»… который мы когда-то в школе играли с дядей Валей… Весь отрывок!… И за меня, и за него… Как он его вспомнил?… Тот, который никак не идёт у вас с Толяном… А когда сели, он бегом сюда… Лёг на солому, раскинулся… И такое счастье в глазах!… «Я