Теневая месса. Дарья Кадышева
очага.
– Сейчас в крепости тринадцать Стражей и два ученика, парни по десять лет, – сообщил Белогор. – Некоторые ещё не спят, так что присоединяйтесь к костру, а я пока прикажу приготовить для вас кровати в крепости. Или можете выбрать один из домов, большинство всё равно пустует.
– У вас есть слуги? – поинтересовался Конор у волхва, глядя на костёр вдалеке.
– Нет, но принято, чтобы гостями занимались ученики.
– Мы выберем хижину, – сказал Конор, предчувствуя недовольство барда, но тот молчал и тоже смотрел на людей возле огня.
Значит, не одному ему показалось.
Волхв без лишних слов поспешил к крепости, где его радостным поскрипыванием приветствовал сторож. Конор взглянул мельком на барда.
– Доставай лютню, будем заводить новые знакомства, – усмехнулся он, чувствуя, как мышцы лица пронзает острая боль.
Он обознался. Он точно обознался. У костра сидели две женщины, и ни одна из не могла быть ею.
Ноги понесли к его костру, тело работало, это хорошо, хотя мозги начало сворачивать от того, что спина одной из девушек была ему знакома. Знакома до того, что разом перед глазами вспыхнул образ бледных округлых плеч, чёрный шёлк волос, струящийся по гладкой спине, точно по центру, где Конор успел пересчитать однажды все позвонки своим языком.
Надо было разворачиваться и уходить. Просто догнать волхва и сказать, что они передумали. Но бард уже выпалил знакомое имя, а ноги Конора продолжали шагать к костру. Единственное, что он мог сделать сейчас – поднять завесу, нацепить маску безразличия. Да, это будет ему по силам.
Удивление на её лице продолжалось жалкую долю секунды, затем она вскочила. В глазах застыла холодная, давно взращённая и ничем не прикрытая ненависть, которую ему удалось отразить усмешкой.
«С возвращением в игру, змейка».
Глава 7 Ткачи
Ей пришлось преодолеть несколько коридоров и сад дворца, прежде чем наконец попасть в кабинет царя. Кинтия старалась не замечать липнувших к ней взглядов, но это было не так уж просто. Казалось бы, за пару месяцев можно было привыкнуть к бесстыдным изучающим взорам и сплетням благородных господ, обитающих во Онецасе. Так провидица думала в самом начале. На деле же всё обстояло совершенно иначе.
Новый статус Кинтии нисколько не вредил ей, за исключением возросшего к её персоне внимания. Обмениваться мнением о ней не стеснялись и вельможи, и простые горожане, и даже рабы. Но, что уж там, многие полюбили новоиспечённую царицу Китривирии. Выбором Дометриана были недовольны разве что злые языки. Его это никак не волновало, и он советовал супруге так же относиться ко всяким слухам о том, что она была безродна и слишком молода для царицы. Не принимать их в расчёт. Быть глухой. Но Кинтия попросту не умела, и поэтому глазеющие и перешёптывающиеся илиары вокруг доставляли ей определённые неудобства.
Впрочем, провидица