3. Николай Матвеев
серьги. И как-то вдруг, ей стало тихо на душе, спокойно. Она легла, заснула с ними в сжатом кулаке, проснувшись лишь, когда её тряс кто-то за плечо и, маминым, знакомым, строгим голосом спросили не брала ли Лена её серьги. А Лена, испугавшись и спросонья ответила, что не брала. Потом вернула, через пару дней, потом, конечно же, скандал, и обвинения, и ругань, и дурацкие вопросы, на которые ни в коем случае не стоит отвечать. Так кажется в четырнадцать. Да и теперь не многим лучше. А потом наступило будущее, она повзрослела, почувствовала вкус побед и неудач, почувствовала вкус любви и расставания и, каждый раз, когда она терялась, тревожилась, разбитой души собирала осколки и сладкой сердечной тоски угрызения жизни мешали ей спать и свободно дышать, Елена шла в магазин и словно под гипнозом, что-то воровала. Всё понимала, чувствовала, знала, хватала что-то или тихо прятала в карман, свой клатч или в рукав. А как-то раз, на пляже, стянула у мужчины дорогие, с белым крестиком, часы, засунула их в лиф и по горячей гальке босиком… с глазами бешеными, судя по взглядам странным встречных ей людей. А после наступает дикая разрядка, как будто бы оргазм, и ты лежишь, накрытая успокоением и тёплым миром, что вокруг. И, всё что после – только лишь мелкие ступени к следующей вершине, к пику, снежному, холодному, с чужою мелочью в кармане. Вот и сейчас, тот полосатик, только лишь как илистое дно, которое дарует иллюзию того, что всё прошло и успокоилось. Но ил-то, он поднялся, и он вокруг, а то, что он осядет вновь на дно, не сделает тебя ни капельки счастливее, не исцелит, ведь он напоминает о ступенях, что вели на пик, напоминает о разрядке, да что там, о банальном воровстве! И первая ступень уж пройдена задолго до того, как ил осел на дно.
И ещё она сказала мне, что обманула меня, напридумывала небылиц про мужа, видимо, чувствуя перед ним свою вину, которая, конечно же присутствует, но всё же… Короче, он узнал об этом спустя два года после свадьбы, когда Елена на его глазах сунула в карман какую-то заколку в магазине сувениров, а после вышла молча и пошла по набережной прочь. Муж заплатил за безделушку, догнал Елену, за руку схватил, смотрел в её глаза и оба долго и растерянно молчали. И после был тяжёлый разговор и чуть не порванная справка, и на повышенных тонах угрозы. И он так и не смог смириться с её болезнью, он постоянно на неё кричал и обвинял в том, что Елена просто прячется за этой ширмой. Он так ей говорил. И как-то вечером он просто не пришёл, а утром позвонил, сказал, что будут разводиться. С тех пор она встречалась с ним всего лишь дважды. И после первой встречи она украла какую-то игрушку в детском магазине, тогда её схватил охранник за руку, пришлось платить, чтоб не попасть в полицию, потом в больницу. И это значило, что мужа, теперь почти что бывшего, она ещё всё любит. После второй их встречи, ей не хотелось ничего, даже стащить и даже, в детском магазине.
И мы допили ройбуш, Елена рассказала мне всё это и, вроде бы, истерика прошла. Она сказала, что ей пора домой пора доделывать