На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга третья: ВТОРЖЕНИЕ АББАС-МИРЗЫ. Галина Тер-Микаэлян
сказал он по-английски стоявшему рядом с ним капитану Харту.
Рассмеявшись, Харт похлопал его по плечу.
– Бросьте, Лесли, это шахсеванцы (иррегулярные силы кочевников). Главные силы Аббас-Мирзы – хорошо обученная пехота и отличная артиллерия. Кстати, нашими стараниями у него неплохая конница. К тому же шестьдесят тысяч сарбазов в любом случае сомнут рассеянные по всей границе посты казаков. Император Николай так боялся разгневать шаха, что даже запретил Ермолову укреплять границы. Так что теперь, возможно, Аббас-Мирзе удастся, подобно Бонапарту, дойти до Москвы.
Лесли тоже расхохотался.
– Хорошая шутка, сэр. Кстати, кто-то еще мне говорил, что шахзаде действительно на это надеется.
– Если не до Москвы, то до Тифлиса он точно дойдет. Что помешало Бонапарту в России? Незнание местных обычаев и русских крестьян. А на Кавказе русские чужие, в Карабахе, Ширване и Шеки мусульманское население с радостью переметнется на сторону шахзаде, с кем здесь воевать? С горсткой русских войск?
– А армяне?
– Это хитрый народ, – неопределенно заметил Харт, – я слышал, многие из них находятся под сильным влиянием архиепископа Нерсеса Аштаракеци, ярого сторонника русских. Боюсь, этот воинствующий святоша доставит шахзаде немало хлопот.
Разговор англичан прервал подошедший адъютант Аббас-Мирзы – вежливо поклонившись, он сообщил, что шахзаде ждет английских офицеров для участия в военном совете.
В поставленном на берегу Аракса роскошном шатре шахзаде совещался со своими ханами. В шатер ввели посланца Ереванского сардара, и тот пал к ногам Аббас-Мирзы.
– Да хранит Аллах наиб-ас-солтане! Войска могущественного сардара Гусейн-Кули-хана уже захватили русские земли у Мирака и идут на Караклис. Брат сардара Гасан-ага во главе курдов и карапапахов (этнографическая группа азербайджанцев) прошел в русские владения у горы Алагез и движется к Гюмри. Русские собаки, трусливо поджав хвосты, бегут за хребет Безобдала!
Довольный Аббас-Мирза бросил ему кисет с золотыми монетами и отпустил. Вошел Арчи Баиндурян и замер, ожидая, пока шахзаде даст ему знак говорить.
– Ты опоздал, Арчи-хан, – сказал Аббас-Мирза, впрочем, не очень строго – он знал, что его любимый секретарь и телохранитель не задержался бы без причины.
Баиндурян почтительно наклонил голову.
– Пусть могущественный шахзаде не сочтет мое опоздание за непочтительность, я говорил с только что прибывшими лазутчиками. Они доставили последние сведения, и я счел, что шахзаде необходимо их знать.
Аббас-Мирза важно кивнул.
– Говори.
– В Ширванском и Шекинском ханствах жители по первому знаку готовы поднять восстание против русских. Они с нетерпением ждут своих законных властителей.
Шахзаде повернулся к своему сводному брату Шейх-Али-мирзе.
– Ты, Шейх-Али-мирза, с двенадцатью тысячью сарбазов направишься в Ширванское и Шекинское ханства,