В первых рядах партера. Абдурахман Везиров
подальше – на станцию Дашбурун. Дядя простил сестру после моего рождения.
Помню рассказ мамы о том, как, оказавшись в Баку, они на «кукушке»[39] добирались до поселка Бинагады. Папа, взвалив на плечо чемодан, зашагал впереди, а она с небольшим сундучком поспешила за ним. Это было 8 июля 1929 года. Обошлись без свадебных торжеств и колец. Впереди были 59 лет счастливой семейной жизни. Скончались с разрывом в четыре года – тихо уснули. И покоятся рядом.
Запомнились строки:
Мир вдаль простирается до конца.
…В нем все повторяется, кроме отца.
Добавлю – и мамы!
Мамин портрет на стене:
Это ее плечо,
Как там ни назови,
Держит меня еще
Силой своей любви.
Чувствую горячо:
Руки ее в мольбе
Не пускают к себе.
Отец пропадал на работе. Трудился не покладая рук. Надо было содержать растущую семью, а также помочь встать на ноги младшим братьям – Джалилу (впоследствии директор ряда промышленных предприятий, возглавлявший, в частности, Карадагский цементный завод), Абилю (ставшему военнослужащим), Рашиду (возглавлял нефтепромысловые управления).
Был отзывчивым и сердечным, скупым на внешние проявления чувств. Не имел пагубных привычек. Закурил на войне. Из загранпоездок я привозил ему оригинальные трубки и элитный табак.
Рано утром, пока мы спали, успевал сходить на рынок и оставлял корзину (зямбил) с продуктами за дверью, которая никогда не закрывалась на ключ.
Вышел на пенсию после серьезных операций (спасибо знаменитому урологу Мир-Мамеду Джавадзаде и хирургу Беюку Махмудбекову, лечившим его). И с тех пор квартира родителей стала любимым местом для семей их пятерых детей, где радостно отмечали памятные даты большой семьи.
Работал папа на хозяйственных должностях, особенно много на возведении промышленных предприятий Сумгаита. Избирался депутатом городского совета.
Родители были добры и заботливы, одинаково хорошо относились ко мне, единственному сыну, и к четырем дочерям. Верили в старомодное воспитание, щедро дарили любовь. Великое счастье для ребенка, который с малых лет знает, что любим, дорог… Семейное счастье – своего рода судьба, жребий.
Благотворным было влияние старших рода – людей начала прошлого века, атмосфера их доброжелательности и почитания традиций. В детстве застал многих из них. Повезло вслушиваться в их рассказы. Я не помню, чтобы они злословили, жаловались на жизнь. Дарили любовь и ласку.
Как большинство азербайджанцев, родители верили в справедливость религиозных заповедей. Члены нашей семьи не были верующими в традиционном смысле этого слова, не следовали общепринятым ритуалам. Взаимоотношения с Богом и взаимоотношения с церковью[40] – вещи разные.
Уважаю религиозные чувства верующих, для которых это стержень душевного равновесия. Нередко сокровища веры заменяют людям многое, если