Либеральный архипелаг. Теория разнообразия и свободы. Чандран Кукатас
и направляющей его. Во всех известных нам цивилизациях религия, литература и закон служили для подкрепления идеи о том, что в своих поступках люди в первую очередь должны руководствоваться совестью или чувством приличия, а вовсе не своими интересами. И если конкретные представления о пристойности изменялись, то важность ее требований оставалась неизменной.
Эта теория мотивов и того, каким образом они управляют поведением людей, представляет собой лишь самый общий набросок человеческой природы. Она предполагает, что люди – это существа, наделенные страстями, руководствующиеся своими привязанностями и движимые стремлением к осуществлению разнообразных целей. Тем не менее привязанности индивидуума и его стремление к выполнению своих целей носят рациональный характер, а само это стремление управляется его совестью. С этой точки зрения присущее человечеству разнообразие представляет собой случайную, а не строго необходимую черту. Пестрота человеческих обществ и норм морали объясняется не существованием врожденных различий между отдельными людьми, а тем фактом, что взаимодействие человеческой природы с конкретными обстоятельствами порождает различные практики и различные реакции.
Наша теория конечно же небесспорна; по крайней мере с изложенной в ней точкой зрения не будут согласны те, кто оспаривает идею об универсальности описанных выше черт, присущих людям. На эти сомнения следует дать ответ. Но прежде чем сделать это, необходимо разобраться с тем, что вытекает из всего этого вопроса. А вытекает из него более общий вопрос о том, существуют ли какие-либо универсальные человеческие интересы.
Человеческие интересы
Люди попадают в этот мир как дети людей, имеющих те или иные интересы, т. е. как дети людей, перед которыми стоят различные цели или задачи и которые обладают (ограниченными) средствами для их достижения. Эти конкретные интересы меняются в зависимости от времени и от места[98]. Разные люди стремятся к разным целям; и даже когда цели у них одни и те же, разные обстоятельства требуют применения разных средств. С течением времени люди обычно приобретают устоявшиеся взгляды как в отношении целей, достижение которых – или служение которым – представляется им делом уместным, так и в отношении средств, уместных к использованию. Войдя в этот мир, дети взрослеют и сами приобретают интересы, в ходе обучения усваивая представления о целях, к которым им следует стремиться (или которым соблюдать верность), и о ресурсах, находящихся в их распоряжении.
Таким образом, мы, по крайней мере поначалу, не выбираем свои конкретные интересы, а получаем их, подобно своим именам и своей идентичности, и привыкаем к ним еще до того, как начинаем их осмысливать и тем более подвергать сомнению – если дело доходит до этого. По этой причине мы можем сказать, что рождаемся мусульманами или христианами, тамилами или греками, маори или эскимосами. Дело не в том, что мы биологически предрасположены к тому, чтобы
Разумеется, в рамках конкретного контекста интересы одного индивидуума нередко не совпадают с интересами другого индивидуума.