Вариации на тему «жизнь». Прозопоэтический сборник. Александр Даниф
анекдот о польских сезонных рабочих в Германии, которые попытались вынести из номера все подчистую, включая мягкую мебель в разобранном виде. С крупногабаритными вещами, собственно, эти незатейливые воришки и погорели. Будем надеяться, что для хозяина мотеля «Под пихтой» наш кратковременный набег не стал большим потрясением.
Утро вечера во многом мудренее, голова чище, память сонливее, а язык разговорчивее. Зинаида довольно быстро проболталась о том, что ездила в гости к берлинской родственнице и основным их времяпрепровождением было посещение благотворительных заведений для обездоленных, с тем чтобы набрать несколько баулов тряпок, которые предстояло теперь сбыть в Уфе.
Затем последовал продолжительный обмен мнениями о том, в какой части Франции русскому человеку живется лучше. Марина настаивала на том, что жить можно в любом месте, где устроены муж и дети, а Владлен-Женька рассказывал, что ему пришлось сбежать из Парижа, поскольку в этом городе много разного сброда и отсутствует спокойная жизнь.
– Мне и жене очень нравится то, что все такое аккуратное, миниатюрное, прибранное, – делился он переживаниями. – Опять же, нервотрепки постоянной нет. Все уравновешено, рассчитано, разложено по полочкам. Жизнь размеренна, гляди только под ноги, чтоб не наступить на неприятности. А в Париже, конечно, слишком много хаоса. Ну его на фиг. Мне хватило.
– Да ладно, – не соглашалась Марина, – не такая уж там и хаотичная жизнь. Вполне можно найти укромные местечки. Главное, в нужное место попасть, чтобы не пришлось в арабском гетто где-нибудь ютиться, – по ночам на улицу не выйдешь, безнаказанность вопиющая. Опять же, культурная столица. Цены, конечно, адские, и туристов много, но это, понятно, проблема всякого мегаполиса. Но все-таки в провинции тоскливо как-то. У нас в Хабаровске и то повеселее, хотя, казалось бы, Дальний Восток.
– Не согласен. Чего веселого? Ладно пока молодой, а потом, когда семьей обзаведешься? Там уже не до увеселительных заведений. Работа – дом – выхи – дети – школа. Романтика, одним словом. А тут как раз все установлено, предрешено. Язык, конечно, нужно подучить. Это самое главное. А там уже и работу какую-никакую найти можно, тут подкрутиться, там вывернуться. Опять же, государство о тебе заботится в некоторой степени – по крайней мере, есть такое ощущение, подохнуть не дадут, если, конечно, не спиться, не сколоться. Ох, я этого добра в Париже насмотрелся, райончик у нас был то что надо для культурного шока. Мы оттуда быстро свинтили, жена подыскала работенку в Лионе, чемоданы собрали – и поминай как звали. К тому, что тебя за своего не считают, надо, конечно, попривыкнуть. В Париже с этим проще, не спорю. Зато у меня дети теперь французы. Я вот еще стараюсь раз в год к родителям выбраться, а они уже даже и не горят желанием куда-то ехать.
– Ой, если бы не папа, я бы тоже ни ногой, – согласилась Марина, кутаясь в трофейное одеяло. Второе досталось детям, которые мирно посапывали на сдвоенных сиденьях. – Это такое умопомрачительное расстояние, на которое столько физических сил уходит. Во Франции отдыхаешь от всех этих тысяч километров, все под рукой по большому счету. Это же уму непостижимо: от Москвы