Вариации на тему «жизнь». Прозопоэтический сборник. Александр Даниф
во Владивосток, – не преминул пошутить я, подхватив бесшабашную нотку его веселья.
– Что ж, ты не далек от истины, – засмеялся Владлен, и в его голубых глазах выступили слезы. – Она едет в Хабаровск! Причем это не шутка, – добавил он, глядя на мою недоверчиво улыбающуюся физиономию.
– Вы действительно едете в Хабаровск на перекладных? – поинтересовался я, еле сдерживая смех, живо представляя себя такое адское путешествие длинной в каких-нибудь две недели.
– Можно и так сказать, – призналась Марина, скромно улыбаясь. – В Москве садимся на самолет и летим на малую родину.
– А, ну хотя бы так. Я уже грешным делом подумал, что действительно… Надо же, все едут в родные края. Как мы тут все спелись, – подытожил я и сымитировал голос Льва Лещенко: «А от вокзалов поезда уходят в дальние края…» Только что сейчас июль, а не январь, и это в контексте нашего путешествия радует.
– В контексте нашего путешествия, говоришь? Литературненько задвинул. Надо запомнить, – весело подмигнул мне Владлен, с трудом закидывая баулы уфимской попутчицы в свой микроавтобус.
Итак, компания путешественников подобралась разношерстная и тем самым замечательная. Моложавый неунывающий Владлен, лет сорока с гаком, на разбитом микроавтобусе (даром что «Мерседес») из французского Лиона направлялся в русский Торжок. Заметно уставшая и растрепанная Марина, по годам догоняющая Владлена, с двумя детьми, 11 и 13 лет, путешествовала из Парижа в Хабаровск. Непроницаемая и солидная Зинаида пенсионного возраста с тремя пудовыми баулами и еще одной сумкой возвращалась в Уфу. Довершал комедийную ситуацию смешливый и незадачливый балагур возраста Христа, который совершал очередную «кругосветку» из ниоткуда в никуда, ожидая непонятно чего неизвестно откуда, как сказочный персонаж, который идет туда, сам не знает куда, или как мифический Агасфер в ожидании второго пришествия.
Вселенной было угодно, чтобы мы собрались в одном месте, и в этой задумке мелькала одна из ее нераспознанных тайн.
16. Сомнения
Луна светится сквозь пелену облаков,
расплылось молоко по небу.
Я бегу по земле и не чую оков.
Осень? Лето? Весна ли? Небыль…
Словно белый фонарь, свет пронзает мглу
разноцветностью – радужным кругом.
Я пою о судьбе и реальность пашу
ручкой, как легковесным плугом.
Полю белой поверхности края нет,
стерпит все и впитает бумага.
Это шутка вербальности, псевдоответ,
в каждом звуке есть место для знаков.
Потому я упрямо давлю на газ,
разгоняю немую машину,
избегаю фраз: зуб за зуб, глаз за глаз,
за другое ценю мужчину.
Обещание должен сдержать твой дух,
выжечь напрочь осколки картечи,
в делах лучше молчать – слов