Вариации на тему «жизнь». Прозопоэтический сборник. Александр Даниф
символизирующих уродцев из Кунсткамеры.
Впрочем, первые двадцать минут любопытство и интерес к новому, неизведанному пространству уверенно побеждает любые сомнения и тревожные отголоски неугомонных мыслей. Однако вскоре внутреннее беспокойство начинает нарастать, и уже невольно ловишь себя на мысли, подгоняющей тебя к выходу из замкнутой, одинокой атмосферы холодного подвала. Так что испытуемый уже усилием воли заставляет себя не торопиться, чтобы не пропустить главное.
Главной изюминкой аттракциона я видел посещение «черной комнаты», о которой вскользь упомянула Виолетта, когда вкратце описывала свои впечатления от «Дикой Ренаты». Никакой черной комнаты я, однако, в сюрреализме окружающего меня лабиринта не обнаружил. Разбитые телевизоры, размалеванные абстракционистские полотна, нелепо сваренные скульптуры-металлоконструкции, лестница для перехода из одного помещения в другое, похожая на декорацию к фантастическому фильму про космолет – в общем и целом забавные инсталляции, достойные музея современного искусства. И ничего, напоминающего замкнутое пространство «черной комнаты».
Подойдя наконец к выходу – точно такой же небрежно сколоченной двери, как и на входе, – остановился в замешательстве. А как же тайна Синей бороды? Когда и где я пропустил эту заманчивую тайну? На каком повороте? Устройство потайного лабиринта оказалось вполне предсказуемым: запутаться в коридорах и комнатах, по большому счету, было невозможно. Значит, что-то я недосмотрел, где-то проявил невнимательность. Решив во что бы то ни стало найти черную комнату, я развернулся и принялся обыскивать лабиринт в обратном порядке. Через некоторое время замкнутое пространство подвала начало действовать на меня гнетуще, и, плюнув на свой изначальный план, я выбрался обратно в бар, так и не обнаружив искомого.
Следующей ушла в полумрак неизвестности подполья Оля, но, к нашему удивлению, очень скоро вернулась к столику. Пожала плечами – ничего особенного: сюр он и есть сюр, можно было и не тратиться на баловство.
Вадим заходил в катакомбы в приподнятом настроении. Видимо, он рассчитывал задержаться на «экскурсии» не дольше своей жены, а в итоге пробыл там дольше всех. Надо ли говорить, что его долгое отсутствие меня и в первую очередь Олю не на шутку обеспокоило. «Не случилось ли чего» – недоуменно переглядывались мы с ней, задавая друг другу немой вопрос. «Нет же, – успокаивал я ее, хотя сам был не вполне уверен в своих словах, – наверняка засмотрелся на какой-нибудь арт-объект. К тому же у них здесь везде камеры. Видела, как наш Паспарту ловко возникает каждый раз, как только кто-то выходит из лабиринта?»
Через сорок минут после исчезновения Вадима мы все же решили порасспросить аборигенов о тайнах подземелья и подозвали бармена к столику. Тот заверил, что опасения наши беспочвенны. «Не обман ли это, не ловушка ли для доверчивых туристов, – переглянулись мы с Олей, –