Вариации на тему «жизнь». Прозопоэтический сборник. Александр Даниф
тут давить, там натирать, здесь приятно облегать тело, а в другом месте невыгодно топорщиться. С одеждой можно обходиться предельно аккуратно и следить за модными веяниями или предпочитать лохмотья и потрепанные обноски из секонд-хенда. Кто-то не обращает внимания на дыры в карманах и свой внешний вид, другой же тщательно штопает прорехи и осмотрительно нашивает заплатки на те места, где ткань быстро изнашивается.
Для многих одежда имеет исключительно функциональное свойство и в первую очередь соответствует своему прямому назначению. Другая часть человечества небезосновательно считает, что в одежде сокрыт код сопричастности, который приносит владельцу некий статус или внедряет его в желаемую социальную группу. Один человек предпочитает одеваться по своему вкусу, множество других пытаются копировать свое окружение, идут на поводу у «моды», «тенденций» и прочих навязанных извне установок. Небольшая группа любителей кроят материю, пытаясь создать что-то новое, обращаясь к дизайнерам, доверяясь модельерам, основная масса, однако, предпочитает двигаться в заданном русле массового производства, отдавая пальму первенства ширпотребу текстильной промышленности.
Эту метафору можно развивать до бесконечности. Наблюдая за своими пристрастиями в одежде, невольно прорисовываешь карту своего мировоззрения и даже приближаешься к осознанию вопроса «Что есть я?».
Размышляя таким образом, осмотрел себя еще раз. Одежда моя сообразна своему назначению. «Иду в поход, два ангела вперед…» Потертые штаны путешественника цвета хаки с большим количеством карманов и застежек, туристические башмаки неизвестной породы, просторная футболка и черная куртка с капюшоном, в которой объединились ветровка и легкий утеплитель. Восьмидесятилитровый рюкзак, содержащий спальный мешок, палатку, посуду, нехитрую снедь и самое необходимое в походе. На голове – незамысловатая шевелюра без намека на стрижку и прическу. На лице – многодневная небритость, переходящая в бороду. Для первой части маршрута и сплава вполне подходит.
Владлен назначил встречу в районе Аренсфельде, на окраине бывшего Восточного Берлина, так, чтобы, не теряя времени на пробки и светофоры, обогнуть город по кольцевой дороге, коротко заехать в прилежащий к КАДу микрорайон и забрать попутчиков.
В назначенное время я прибыл к месту. Помимо меня на оговоренной парковке перед панельным домом автобуса дожидалась вторая попутчица. Ей оказалась грузная женщина лет шестидесяти, с тремя огромными китайскими баулами, набитыми под завязку тряпьем. Зинаида несколько месяцев гостила у своей подруги, ходила по барахолкам, секонд-хендам и благотворительным организациям, подбирая одежду, которую затем намеревалась продать в Уфе. На мой шутливый вопрос, собирается ли она ехать на попутках до самой Уфы, Зинаида неуверенно пожала плечами и поведала о своих планах пересесть в Москве на поезд.
Я искренне удивился решимости этой низкорослой, оплывшей от возраста, хоть и крепко сколоченной женщины в одиночку управиться с тремя тяжеленными баулами. Оказалось, что Зинаида рассчитывала на помощь добрых людей, которые должны появиться, как сказочные трое из ларца, всякий раз, когда ей понадобится помощь. Это было олицетворение русской