Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало. Евгений Леонардович Бочковский
за получением взятки от мошенников, орудующих на тотализаторе. Этой атмосферой недоверия к официальному уголовному сыску вполне успешно пользовались частные сыщики, коих развелось предостаточно. Но их успех заключался отнюдь не в результатах деятельности – отсутствие профессионализма, организации, системы сбора информации и многого другого остро сказывалось на качестве их работы. Такие сыщики отрабатывали частные заказы и не совались в дела полиции. Холмс стал первым, кто бросил открытый вызов Скотланд-Ярду. Он пытался сделать себе имя, нарочито пересекая нам дорогу и стремясь превратить поиск и поимку преступников в нелепое соревнование одиночки с полицией, в котором таланты первого непременно должны были обеспечить ему победу.
Ничего не могу сказать о его так называемой агентуре из уличных мальчишек. Подозреваю, что ее не было вовсе, и новости он узнавал обычным способом из газет. Но иногда до его ушей долетал слух о том, что возле такого-то дома по такой-то улице в толпе зевак с тревогой и возбуждением обсуждают прибытие детективов с набережной Виктории, и в самый разгар нашей работы, когда производился осмотр места и опрос очевидцев, он успевал не просто примкнуть к любопытным, но еще и самоуверенно вторгнуться в самый центр, преодолевая оцепление с помощью важного вида и уверений, что "полиция отчаянно нуждается в его помощи". Появившийся через пару лет доктор Уотсон составил ему компанию, вероятно, для внушительности и из собственного безделья. Теперь топтаться на месте преступления, затирая важные следы и улики и отвлекая нас глупыми замечаниями, они стали вместе. Доктор, правда, больше молчал, но умудрялся как-то особенно неудачно путаться под ногами. Мне ничего неизвестно о его восточном прошлом, возможно, он действительно когда-то принадлежал армии. Во всяком случае, будет справедливым признать, что то непередаваемое достоинство, с которым он ухитрялся занять всякий раз самое неподходящее место, действительно отчасти присуще отставным военным. Судить здесь не возьмусь. Добавлю только, что, когда его пытались сдвинуть с такого места, он, не сразу уловив, чего от него хотят, в конце концов, дружелюбно кивал и переместившись наступал на ногу инспектору Грегсону, а однажды по рассеянности и вовсе встал прямо на труп.
Холмс тем временем поражал нас акробатическими этюдами собственного сочинения, лазая по потолку и раскачиваясь на люстре в поисках следов и прочих улик. Эксперименты на открытом воздухе отличались не меньшей ловкостью, и также имели бы неплохие шансы произвести должное впечатление, если бы не их результаты. Даже мне, цинику, невозможно было избежать чувства глубокого восхищения Холмсом, когда он с грациозностью пантеры, доступной только ему, вскарабкивался на деревья и заглядывал в гнезда птиц, внимательно с лупой осматривая их. Оставалось непонятным только, почему, по его мнению, улики следовало искать в таких труднодоступных местах, но никто из нас не был настолько любопытен. На