Наследники Мишки Квакина. Том III. Влад Костромин
дерево, – присвистнул отец. – Я тебе потом объясню, а то все равно забудешь.
– Вить, не свисти, денег не будет! – дополнила мать.
Пока она нянчилась во дворе со скотиной, мы, под чутким руководством отца, готовили в сарае «козлятник».
– С другой стороны, – развалившись на табурете, курил отец, – коза в хозяйстве тоже не лишняя. Молоко, – загибал палец, – сыр, мясо засолить можно, из шкуры пошить что-нибудь ширпотрепное. Женщину заменить может, как у Робинзона Крузо, хотя вам еще рано про это. Или тигра подманить можно…
– У нас есть тигры? – боязливо оглянулся Пашка.
– У нас есть бараны, – родитель метко выщелкнул окурок в оконце на навоз, – и они сейчас передо мной, ха-ха-ха, – захохотал, перепугав курей. – Как ты приколачиваешь? – заорал на меня. – Сильнее бей, утконос гамбургский, не бабу по жопе хлопаешь!
Я начал стучать сильнее.
– Вот так, как строитель коммунизма! – отец достал из кармана «четверку» «Пшеничной», свернул ей голову, выпил из горлышка. – Главное в жизни, это труд, – назидательно поднял палец вверх. – А в труде главное – чуткое руководство, – схватил себя за челюсть, словно Гамлет череп Йорика. Покачав головой, отпустил челюсть и сказал: – Нормально, отсюда не выскочит.
– Витя!!! – влетела мать. – Коза!..
– Чего там? – поспешно спрятал недопитую бутылку.
– Коза!.. – мать всплеснула руками.
– Да что стряслось?! – отец неохотно встал с табурета.
– Коза на крышу залезла!
– Какую крышу? – не понял он.
– На дом…
– Шутишь? – выскочил из сарая.
Мы кинулись следом. Коза стояла на плоской крыше кухни, возле печной трубы.
– Как она там оказалась? – почесал лысину отец.
– Я хотела ее в огород, а она вырвалась, на бочку скок, на мастерскую скок, а оттуда на дом.
– Ме-е-е-е, – громко подтвердила коза, нагло глядя на нас.
– Валь, ты очумела?! Ее же с дороги увидят!
– Ме-е-е-е! – коза подошла к краю крыши, начала бить копытцем.
– Серебряное копытце, – вспомнил диафильм Пашка и подставил кепку, ожидая монет.
– Серебряное корытце, – передразнил отец.
Поднялся хвост и Пашку окатило вонючими катышками.
– Еще и срет на нас, скотина! – взъярился отец.
Подхватив с дорожки кусок гравия, бросил в козу. Она повернулась и стала корчить рожи, презрительно крича.
– Заткнись!!! – отец бегал по двору и швырялся камешками. – Я тебя урою, контра! Я тебе покажу козью морду! Кузькину мать!
– На, – Пашка протянул найденный кирпич.
Отец в запале засветил четвертинкой. Коза шарахнулась, в листе шифера откололись две волны.
– Твою контрреволюцию! – отец, тяжело дыша, уставился на Пашку. – Какого лешего ты мне кирпич дал?
– Помочь хотел… – попятился брат.
– Помочь?! Крышу кто ремонтировать будет? Пушкин? Или вы, лежебоки? Опять за батькиной спиной отсидеться хотите? Всегда так: один с сошкой,