Око Мира. Роберт Джордан
отвести себя к лестнице в дальней части общего зала. Он всеми силами старался удержать в душе уверенность в том, что с Тэмом все обойдется, но понимал, что надежды на благополучный исход тают, а сомнение, звучавшее в словах мэра, окончательно подкосило его.
На втором этаже гостиницы находилось полдюжины уютных, хорошо обставленных комнат, окнами выходящих на Лужайку. В основном их снимали торговцы или гости из Сторожевого Холма или Дивен Райд, но наезжавшие каждый год купцы частенько удивлялись, обнаружив в такой глуши столь удобные номера. Сейчас три из них были заняты, и мэр направил Ранда к одной из пустующих комнат.
Нижнее стеганое и тонкие шерстяные одеяла быстро откинули на спинку широкой кровати, и Тэма осторожно уложили на толстую пуховую перину, подсунув ему под голову подушки, набитые гусиным пухом. Когда Тэма перекладывали с носилок на постель, с его губ сорвался лишь приглушенный хрип, даже не стон, но мэр отмахнулся от тревожного взгляда Ранда, приказав ему развести огонь, чтобы прогреть комнату. Пока Ранд доставал дрова и растопку из дровяного ларя возле камина, Бран раздвинул занавеси на окне, впустив в комнату утренний свет, затем принялся осторожными движениями умывать лицо Тэма. К возвращению менестреля от пламени в очаге в комнате стало тепло.
– Она не придет, – заявил Том Меррилин, тихо войдя в комнату. Он повернулся к Ранду, сдвинув густые белые брови. – Ты не сказал, что она уже осматривала его. Она мне чуть голову не оторвала.
– Я думал… Я не знаю… может, мэр что-нибудь сделает, сможет заставить ее осмотреть… – Ранд, в волнении судорожно сжав кулаки, повернулся от камина к Брану. – Мастер ал’Вир, что мне делать? – (Толстяк растерянно покачал головой, положил на лоб раненого свежее влажное полотенце, стараясь не встречаться глазами с Рандом.) – Я не могу просто стоять и смотреть, как он умирает, мастер ал’Вир. Я должен что-то предпринять. – (Менестрель шевельнулся, словно собираясь что-то сказать.) – Что вы можете предложить? Я готов испробовать все.
– Я лишь хотел спросить, – произнес Том, уминая большим пальцем табак в своей трубке с длинным мундштуком, – знает ли мэр, кто нацарапал на его двери клык Дракона? – Он посмотрел в чашечку трубки, затем перевел взгляд на Тэма и со вздохом сжал зубами незажженную трубку. – Похоже, мэра кто-то сильно невзлюбил. Или, вероятно, кому-то пришлись не по нраву его постояльцы.
Ранд бросил на менестреля полный раздражения взгляд и отвернулся, уставившись в огонь. Его мысли танцевали, словно язычки пламени, и, словно пламя, неотвязно кружились вокруг одного. Он не должен сдаваться. Он не может стоять в стороне и смотреть, как умирает Тэм. «Мой отец, – в отчаянии подумал он. – Мой отец». Когда спадет жар, можно будет выяснить и это. Но сначала – сбить жар. Вот только как?
Губы Брана ал’Вира, скользнувшего глазами по спине Ранда, сжались, а взгляд, которым он окинул менестреля, привел бы в замешательство даже медведя, но Том, будто ничего не замечая, просто выжидающе смотрел на мэра.
– Вероятно, дело рук кого-то из Конгаров