Я дрался в Афгане. Фронт без линии фронта. Александр Ильюшечкин
разгрузке на специально пришитых для этого лямочках.
Продолжая разговор про оружие, скажу, что в нашей части не было ни одного подствольного гранатомета. У нашего взвода был свой миномет, пулемет, два бэтээра, АГС. Автоматический гранатомет – это серьезная штука, при стрельбе он всегда немного подпрыгивал от отдачи, а его гранаты, ложившиеся при стрельбе в шахматном порядке, обладали сильным поражающим действием. Особенно опасными для противника были гранаты с игольчатыми осколками.
А во время операции в «Ласточкином гнезде» мы захватили немало трофейного оружия: английские «Буры», советское оружие, много незнакомых систем. Тогда захватили и троих душманов, пленных посадили в яму, вид у них был неважный – спецназовцы здорово постарались.
– Расположение взвода прикрывалось минными полями?
– Да. Мин стояло довольно много как сигнальных, так и противопехотных. С сигнальными минами у меня связаны особые воспоминания. Когда молодые солдаты из пополнения только прибывали в Хинджан, в котором стояла целая рота нашей пехоты, то дембели постоянно встречали молодых одной и той же шуткой: возле столовой они устанавливали несколько «сигналок» так, чтобы на них наткнулись вновь прибывшие ребята, которые шли за едой. Я был в их числе, к тому моменту успел вдоволь наслушаться рассказов про то, как в Афгане стреляют из-за каждого угла, поэтому, услышав пронзительный свист сигнальной мины, упал вместе с остальными на землю. Мы шли с полными котелками еды, она вся оказалась на нас, а толпа дембелей тем временем, давясь от смеха, орала, что мы под огнем и всем нам конец.
Мы попались на эту шутку, даже несмотря на то, что уже прошли учебку, а ведь в Афганистан прибывали и совсем необученные бойцы, некоторые из них даже ни разу не держали в руках автомата. Эти люди не только не умели стрелять, но и разбирать автомат для чистки. Таких «желторотиков» берегли и в течение двух-трех месяцев обучали стрельбе и обращению с оружием, объясняли простейшие тактические приемы. У нас, конечно, была дедовщина, но если начиналось что-то серьезное, то дембеля никогда не ставили впереди себя молодых, нередко их не брали на серьезные задания.
– Часто взаимодействовали с афганской армией?
– Да. Причем никто из них на моих глазах назад не бежал. Однажды я увидел, как призывают в афганскую армию новобранцев. Неподалеку от нашей части стоял кишлак, состоявший из глинобитных домов, огороженных высокими заборами, в которых жили огромные афганские семьи. И вот средь бела дня отряд Цурандоя окружил один из таких домов и вошел внутрь. И тут внутри дома началась сумасшедшая пальба, стали доноситься чьи-то надрывные крики. Через какое-то время наступила тишина, цурандоевцы загрузились в машины и отправились обратно. Наш командир остановил одну из этих машин, чтобы спросить, в чем дело. В ответ он услышал, что так военные забирали в армию троих новобранцев.
Почти все афганские солдаты, с которыми мне доводилось общаться, говорили, что после службы они пойдут к