История Рима от основания Города. Тит Ливий
Рима со стороны Эсквилинских ворот, производя нагло опустошения полей в виду города. Когда они безнаказанно в порядке удалились отсюда к Корбиону, гоня перед собою награбленный скот, консул Квинкций созвал народное собрание.
67. Здесь, по свидетельству писателей, он говорил так: «Квириты! Хотя я не сознаю за собой никакой вины, но выступаю перед вами под гнетом величайшего стыда. Знаете вы, передано будет и потомству, что в четвертое консульство Тита Квинкция эквы и вольски, едва равные по силам только герникам, безнаказанно с оружием в руках подступили под стены Рима. Хотя уже давно мы так живем и государство наше находится в таком положении, что нельзя ждать ничего хорошего, однако если бы я знал, что этому именно году грозит такой позор, то я, не имея иной возможности уклониться от почетной должности, избежал бы ее или удалившись в изгнание, или наложив на себя руки. Так значит, если бы то оружие, которое было у наших ворот, было в руках мужей, то Рим мог быть взят в мое консульство! Довольно имел я почестей, довольно и предовольно жил я! Мне следовало умереть, когда я был в третий раз консулом! Кого же, наконец, презирают эти трусливейшие враги? Нас, консулов, или вас, квириты? Если виноваты мы, то отнимите власть у недостойных ее, а если этого мало, то покарайте еще нас; если же вы виноваты, то вашего греха, квириты, пусть не карают ни боги ни люди; вы сами только покайтесь в нем. Не вашу трусость презирают они и не на свои силы они надеются! Эти люди, столько раз разбитые и обращенные в бегство, потерявшие лагерь, наказанные отнятием земли, посланные под ярмо, знают и себя, и вас. Подъем их духа вызвали раздоры сословий и язва этого города – спор патрициев с плебеями. Так как мы не знаем меры власти, а вы – меры свободы, вы ненавидите патрицианских магистратов, а мы – плебейских. Заклинаю вас богами, чего хотите вы? Вы пожелали народных трибунов; чтобы не нарушать согласия, мы уступили. Вы пожелали децемвиров – мы допустили избрание их. Нам надоели децемвиры – мы заставили их сложить власть. Так как ваше раздражение против них не успокаивалось, даже когда они стали частными людьми, мы допустили казнь и изгнание знатнейших и почетнейших лиц. Вы пожелали снова избрать народных трибунов – и избрали; пожелали сделать консулами людей вашей партии; признавая это обидным для патрициев, мы, однако, были свидетелями и того, что патрицианская должность была принесена в дар плебеям. Мы переносили и переносим защитников ваших трибунов, апелляцию к народу, навязывание патрициям постановлений плебеев, умаление наших прав под именем уравнения законов. Где же будет конец раздорам? Можно ли будет когда-нибудь иметь один город, считать это отечество общим? Мы, побежденные, равнодушнее сохраняем спокойствие, чем вы, победители. Довольно ли с вас вашего страха перед вами? Против нас вы занимаете Авентин, против нас – Священную гору; мы видели, что враг едва не завладел Эсквилинским холмом и никто не отразил врагов вольсков, поднимавшихся на вал; против нас вы мужественны, против нас у вас есть оружие.
68.