Царь-Сторож. Эдуард Русаков
для меня ведь старается… хотя и тогда уж боялась: а сама я для него – не то же ли самое, что и гарнитур? Может, я ему для полного комплекта нужна, а вовсе не ради там чего другого? Ладно, терпела… Но когда я узнала, что он из-за проклятой экономии питался черт знает чем, голодал из-за этой машины – на фиг она нужна! – и цынгой заболел на этой почве, – тут уж мое терпение лопнуло! Мне даже противно стало, братцы, честное слово. Зачем мне такой жених? Никакой романтики, и вообще… Ну, согласитесь, цынга – это ж позорище!..
– А когда вы должны идти в загс? – спросил Кузя, который внимательно слушал этот рассказ и даже про шашлыки забыл.
– Послезавтра. Заявление месяц назад подали, а послезавтра расписываться надо.
– Вы не ходите, – сказал Кузя очень серьезно.
– Конечно, не пойду. Я же объяснила – мне такой экономист и страдалец не нужен.
– Да-а, деградирует класс-гегемон, деградирует, – усмехнулся Валера. – Можно сказать, типичная история.
– Чепуха, – буркнул Кузя. – При чем тут класс?..
– Да, конечно, – согласилась Вика. – Все зависит от человека. Я в нем ошиблась… И когда я перестану ошибаться? Когда жизнь научит меня трезвости и мудрости?
– Каркнул ворон: "Невермор!" – заметил Валера. – Оставь свои риторические вопросы. Давайте лучше шашлыки жрать. И выпить хочется.
А я заметила, что Кузя стал какой-то уж очень задумчивый. И часто на Вику поглядывал. Взглянет – и тут же отведет глаза.
Выпили, развеселились. Шашлыки немного подгорели, но аппетит у нас был зверский.
Мне было хорошо рядом с Валерой. Я видела, что он "отошел" немного.
Валера запьянел, сидел молча, и принимал, как всегда, изысканные позы, играя, вероятно, в английского лорда на загородной прогулке.
Кузя раскраснелся и стал показывать свою силу и ловкость, обращаясь, в основном, к Вике. Он перерубил ребром ладони несколько палок, пробежался на руках по поляне, сделал сальто, а потом предложил Вике, чтобы она встала ему на живот и попрыгала.
– Да ну, Кузя, что вы, ей-богу! – засмеялась Вика, отмахиваясь. – Я же вас растопчу!
– У меня железный пресс, не бойтесь, – и Кузя лег на спину.
Вика скинула туфли и осторожно встала на кузин живот. – И правда, железный, – прошептала она, и восторженно посмотрела на Кузю сверху вниз.
– Пляшите! Смелее! – крикнул Кузя, багровея лицом.
– Не устаю поражаться легкомыслию некоторых молодых девиц и потакающих им юношей, – надменно заметил Валера, прищурив глаза. – Сплошной моветон.
– А что – и спляшу! – закричала Вика, и стала прыгать на кузином животе, чуть ли не отбивая чечетку. – Держись, Кузя!
– Пляши! Пляши! – кричал Кузя, и сам отхлопывал ритм ладонями по земле.
Вика соскользнула с его живота, споткнулась, упала рядом, захохотала и стала его щекотать:
– Ах, Кузя! Вы просто прелесть что такое! Такой славный… такой смешной… Давайте выпьем на брудершафт?
Кузя радостно согласился – они выпили и расцеловались.
– Уф,