Рассказы седого ворона. Игорь Александрович Мелик-Фарамазов
и далёкие от стяжательства люди, я расплатился, опасаясь, что продавец передумает. Хозяин собаки не передумал, и поспешно ушёл с полученными деньгами. Получив их, преподаватель сразу же перестал насильственно улыбаться, а глаза его утратили вороватое выражение, даже говорить продавец стал без заискивающих интонаций.
– Имя Офат ей очень подходит. Вот увидите. Это её бухарский хозяин так назвал.
К моему удивлению, щенок отлично двигался рядом, у левой ноги, и слушался поводка. Поживёт пока здесь, у меня в общем дворе, а там видно будет. Соседи мои никогда не были против того, что я содержал собак на общей территории. Буду её выгуливать два-три раза в день, а соседский парнишка мне в этом поможет. Днем алабайка будет сидеть на цепочке, а ночью пусть бегает по двору, но первую неделю щенок и ночью будет на привязи, собака должна привыкнуть к новому месту.
Странная собачка. Выполняет всё, что ни потребуешь, ничему не противится, поведение уверенное в себе, и в то же время такой странный настороженный взгляд. Ничего, пройдёт.
Пока обед для неё сварится, да пока остынет, пройдёт много времени. Я бросил щенку четвертушку буханки хлеба. Такого я не ожидал. Сверкнули белоснежные зубы, и кусок хлеба исчез в воздухе. Офат не сделала ни одного лишнего движения, в секунду проглотила хлеб, не подавилась, не делала усилий, просто враз проглотила четверть буханки.
Интересно, какие у неё реакции. Сейчас узнаем. Я с руки дал щенку говяжью трахею. Этого нельзя было предвидеть. Собака мгновенно проглотила тридцатисантиметровый хрящ. Я немедленно отошёл подальше, в сторону. Убедившись, что я далеко и не смогу забрать еду, Офат отрыгнула хрящ, в несколько секунд разгрызла и проглотила трахею большими кусками.
Теперь понятно. Голод. Щенок голодал, память голода у собак очень длительная, нужно время, чтобы Офат стала нормально воспринимать пищу. Чёртов преподаватель, ничего об этом не говорил. В таком состоянии собака может разово съесть очень много корма и погибнуть. Вечерняя кормёжка рисовой кашей с мясом произвела на меня тягостное впечатление, к тому же я стал подозревать, что шрамы на голове, плечах и предплечьях собаки не от собачьих клыков, а от побоев.
На следующую ночь случилось что-то необъяснимое. Ближе к утру, какие-то пружины сознания резко подняли и посадили меня в кровати. Древний инстинкт самосохранения разбудил в долю секунды, ясность ума наступила мгновенно, благодаря дикому и злобному воплю. Что это? Окна в доме открыты, звук шёл со двора. Почему молчит собака? Она жива? Звук повторился. Это был не рёв, не вой, а нечто другое, никогда я не слышал звериного крика более дикого и злобного.
Офат на цепи, даже убежать не сможет, проклятая тварь сожрёт собачку. Схватив на кухне топор и прихватив фонарь, я тихо вышел во двор, нужно было быть готовым к чему угодно. Ночь лунная, фонарь отличный, можно было разглядеть все стороны двора, тёмные углы, чердачные проёмы, испуганные лица соседей за оконными решётками, наблюдающего