Рассказы седого ворона. Игорь Александрович Мелик-Фарамазов
мордой и грудкой, белым галстуком и белыми лапками щенок, был жив, хотя и выглядел неважно. Ничего, у жены Наргиз душа добрая, она его покормит и больной поправится. Через несколько дней пастушонок действительно поправился, ещё через неделю ушки зажили, но малыш взвизгивал и огрызался, если пятилетний сын Зафара дотрагивался до них.
Щенка назвали Алтай. Правду говорили знающие люди, кобелёк рос как бы сам по себе, хлопот не доставлял. Поначалу Наргиз готовила для него еду, потом собаку кормили отходами со стола, да иногда хозяин прихватывал остатки еды со своей работы. Съеденный кусок хлеба Алтай отрабатывал честно, с возраста шести-семи месяцев охранял двор, и к трём годам вошёл в полную силу, став рослым и крупным алабаем. С появлением собаки никто посторонний и незваный во двор не входил, хозяева уже давно привыкли к этому. Зафару льстило, когда люди восхищались, с опаской и страхом разглядывая его Алтая. Людей удивляла физическая форма дворового пса: откуда у мало двигающейся собаки такая мускулатура?
Незаметно прошли пять лет. Семья давно привыкла к надёжности алабая, это было как нечто само-собой разумеющееся. Алтай был как символ надёжности, мощи и здоровья, кто и что может его одолеть?
Как то Наргиз заметила, что у пса пропал аппетит, и стал он какой – то понурый. Ничего, сам поправится, наверное, его кто-то сглазил. Но собака не поправлялась. Кобель ел всё меньше и выглядел больным. Зафар привёл ветеринара. Лекарства не помогли. Алтай почти ничего не ел, исхудал до неузнаваемости и еле волочил ноги. Нехорошо, если собака умрёт во дворе дома. Жаль, но что поделать, все равно, Алтай не жилец. Зафар с помощью соседа легко погрузил больную исхудавшую собаку в багажник своего «жигулёнка». До болезни пёс весил больше восьмидесяти килограммов, а теперь, наверное, чуть больше половины своего обычного веса. Первый раз в жизни Алтай покидал территорию двора, обессиленный, он не реагировал на то, что его укладывают в тесном, душном, вонючем багажнике. В дороге Зафар как – то успокаивал и обманывал себя тем, что оставит собаку на подъезде к урочищу Аман-Кутан, в городе июньская жара, а там, в предгорье, свежий воздух и нужные травы, там, наверное, пёс сам поправится. На самом деле он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, как хозяин избавляется от умирающего пса. Но не закапывать же его живьём? Свернув с дороги, Зафар проехал в гору окало километра по просёлочной каменистой дороге. Место было совершенно безлюдное, выгружать собаку из багажника было несподручно, костлявый Алтай неловко выпал из машины на тропу, с трудом повернулся и лёг. Как теперь проехать? Нужно подать назад и развернуться, а сзади лежит алабай, впереди камни. Хозяин пытался заставить встать больную собаку, кричал, топал ногами, но умирающий пёс не реагировал. Как – то так получилось, Зафар поднял сухую палку, хотел крикнуть и ударить ею о землю, сбоку от головы Алтая, чтобы тот встал и освободил тропу, он не хотел этого, но пёс повернул голову и… удар пришёлся по глазу собаки. Алтай