Покаяние над пропастью. Флюр Галимов
за мной: о Всевышний, искренне каюсь! Пожалуйста, прости мои прегрешения! Навсегда бросаю греховный образ жизни и дурные привычки. Избавь меня от болезни, Всемилостивый! Повторила?
Женщина снова с трудом подняла и опустила веки.
Прищурившись, Лилия вонзила в нее острый взгляд и принялась своим способом вытаскивать хворь. Упорно поработав больше часа, спросила:
– Полегчало немножко?
Глаза больной чуть оживились. Она, хоть и через силу, легонько кивнула.
– Хорошо, значит, надежда есть… А вы, апай, купите на базаре деревенскую курицу, сварите суп. Сегодня, помаленьку, поите ее бульоном. Но не больше двухсот грамм! Завтра дадите чуть побольше…
Двинулись по второму адресу. Недавно позвонила подруга юности Лилии, просила посмотреть ее двоюродного брата. Этот человек – бывший офицер милиции. После десяти лет безупречной службы капитана уволили с должности. Причина была пустяковая – получил от торговца микрорынка взятку в виде двух кило сливочного масла… Лилия сначала просто поразилась, что такой, по ее словам, непомерно горделивый человек, мнящий себя в молодости чуть ли ни аристократом, не погнушался мизерной подачкой. Салават же нисколько не удивился: знавал он и лейтенанта, в девяностые годы собиравшего с продавцов того же микрорынка по пятирублевой монете…
Капитан очень тяжело пережил увольнение: поддался какой-то незначительной болезни и свалился с ног. По словам его жены, и не помирает и не выздоравливает, не встает с постели уже несколько лет. Говорит, и врачи не помогли.
Лилия попросила у Салавата разрешения осмотреть больного. Оказалось, несколько месяцев она дружила с ним в далекой юности…
– Ты меня не ревнуешь к нему? – спросила Лилия у мужа.
– Ну что ты говоришь, он же при смерти… Да и дружили вы, сама рассказывала, вполне невинно.
Мужчина тоже был отощавший – кожа да кости. Точь-в-точь узник Освенцима, каких показывают в документальных фильмах про зверства фашистов. Впрочем, хоть и с натугой, но разговаривать он мог. Посмотрев на него, Лилия сделала вывод:
– Причина твоей болезни – в гордыне. Если покаешься и попросишь у Всевышнего прощения за свое высокомерие – встанешь на ноги. – В померкших глазах больного на миг блеснула надежда и потухла. А на пожелтевшем, иссохшем лице отразилось упрямство:
– Гордость… штука нужная… – прошептал он через силу, но с настойчивостью.
Лилия занималась с ним около часа. Затем поехали дальше.
– Не поправится, – сказала она в машине.
– А не рановато йыназа[19] читать?
– Гордыня помешает ему выздороветь…
– Да разве гордый будет пачкаться парой кило масла? – с некоторой брезгливостью возразил Салават.
– Видимо, таким образом и принижает Всевышний надменных… – задумчиво ответила Лилия.
Как в воду глядела Лилия: хоть и возил он ее к больному раз пять-шесть – толку не было.
А та молодая женщина через месяц встала на ноги. Она сдержала слово: бросила разгульный образ жизни, нашла работу.
Йыназа – заупокойная молитва в исламе.