.
облизывая ложку, принесла банку и налила молока.
– Попробуй молочка от нашей Белки.
Маша отпила из стакана, над губами у неё появились белые усы.
– Вкусно… А Белка – это кто?
– Это наша коза. Она всех кормит: и нас, и внучку маленькую, и кота, и собачку.
После еды у девочки стали слипаться глаза, и мать увела её в комнату. Свет погас, всё стихло.
– Умаялись… пусть спят. Не приведи бог такое испытать, – тихо сказала мама.
***
Янина надела старый материн ватник, закутала голову тёплым платком, взяла толстые рукавицы. Морозы установились по-зимнему крепкие, столбик термометра опускался ниже тридцати градусов. Да им, привычным, это было не в диковинку.
Быстрым шагом, чтобы не замёрзнуть, она направилась к станции, куда подъезжали санитарные поезда. На перроне уже топтались, приплясывая от холода, человек пятьдесят женщин и подростков.
– Скоро ли? – спросил кто-то.
– Да вроде как едет… – махнул рукой мужчина, стоявший рядом с заиндевевшей лошадью, запряжённой в сани.
Нина посмотрела вперёд и увидела приближающийся паровоз с цепочкой зелёных вагонов.
– Ну, готовимся, бабоньки. Две лошади и две полуторки город дал.
Поезд зашипел и с лязгом остановился. Двери вагонов с красными крестами открылись, появились медсёстры в наброшенных тулупах поверх халатов.
Без лишней суеты и спешки женщины брали носилки с ранеными бойцами, осторожно, стараясь не трясти, ставили их в сани и кузов машины. Нагруженные полуторки и лошади уезжали в эвакогоспитали и возвращались за новыми бойцами.
– Ещё кто-нибудь в машину к раненым залазь! – крикнул водитель.
Янина, оказавшаяся ближе всех, замешкалась лишь на секунду и неловко полезла в кузов. Она заметила деревянный ящик и присела на него, стараясь не задеть валенками носилки, уцепилась за стенки борта.
Раненые лежали рядами на дне кузова, кто-то постанывал, кто-то тихо матерился, одного бойца била крупная дрожь.
– Когда я на вас смотрю, сестрёнка, мне даже не так больно… – послышался чей-то голос.
У Нининых ног лежал на носилках молодой солдат с перевязанными ногами и со следами крови и гноя на бинтах.
– Подковали меня фрицы на обе ноги, – подмигнул раненый.
Шутит, а ведь страдает от боли, лицо бледное, перекошенное…
Борт с грохотом захлопнулся, водитель завёл мотор, и машина тронулась.
– Что это за город, сестрёнка? – Опять этот солдатик.
– Ромск. Чкаловская область.
– Я уже люблю этот Ромск, если в нём живут такие замечательные девушки. Вот встану на ноги и приглашу вас на свидание.
Встану на ноги…
Не встанет. В рану попала земля, началась гангрена, общее самочувствие ухудшается с каждым часом. Солдата спасут, но… На ноги он уже не встанет.
Именно так и будет, если она ему не поможет.
Машина остановилась возле школы, где раньше учился Вовка, а с началом войны здесь открыли эвакогоспиталь.
– Сначала