Записки у изголовья. Сэй-Сёнагон
он. До моего слуха дошло, что он чернил меня даже во дворце. Представьте себе мое смущение!
Но я отвечала с улыбкой:
– Будь это правда, что же, против нее не поспоришь, но это ложь, и он сам поймет, что не прав.
Когда мне случалось проходить мимо галереи «Черная дверь», он, услышав мой голос, закрывал лицо руками, отворачивался и всячески показывал мне свое отвращение.
Но я оставляла это без внимания, не заговаривала с ним и не глядела на него.
В конце второй луны пошли частые дожди, время тянулось томительно.
То-но тюдзё разделял вместе с государем Дни удаления от скверны.
Мне передали, что он сказал:
– Право, я соскучился без нее… Не послать ли ей весточку?
– О нет, незачем! – ответила я.
Целый день я пробыла у себя. Вечером пошла к императрице, но государыня уже удалилась в свою опочивальню.
В смежном покое дамы собрались вокруг светильника. Они развлекались игрой – по левой половине иероглифа угадывали правую.
Увидев меня, дамы обрадовались:
– Какое счастье, вот и вы! Идите сюда скорее!
Но мне стало тоскливо. И зачем только я пришла сюда? Я села возле жаровни, дамы окружили меня, и мы повели разговор о том о сем. Вдруг за дверями какой-то слуга отчетливым голосом доложил, что послан ко мне.
– Вот странность! Кому я понадобилась? Что могло случиться за столь короткое время?
И я велела служанке осведомиться, в чем дело. Посланный принадлежал к службе дворца.
– Я должен сам говорить с нею, без посредников, – заявил он, и я вышла к нему.
– Господин То-но тюдзё посылает вам вот это письмо.
Прошу вас поскорее дать ответ, – сказал мне слуга.
«Но ведь он же вида моего не выносит, зачем ему писать мне?» – подумала я. Прочитать письмо наспех нельзя было.
– Ступай, ответ не замедлит, – сказала я и, спрятав письмо на груди, воротилась во дворец.
Разговор мой с дамами возобновился, но вскоре посланный пришел снова:
– Господин сказал мне: «Если ответа нет, то пусть она вернет мне мое письмо». Поторопитесь же!
«Как странно! Словно рассказ в «Исэ-моногатари»… – подумала я и взглянула на письмо. Оно было написано изящным почерком на тонкой голубой бумаге. Сердце у меня забилось, и напрасно. В письме не было ничего, что могло бы взволновать, только строка из стихотворения китайского поэта:
В Зале совета, в пору цветов,
Вы под парчовой завесой.
И короткая приписка: «А дальше, что же дальше?»
Я не знала, как быть. Если б государыня еще бодрствовала, я бы могла попросить у нее совета.
Как доказать, что мне известен следующий стих? Напиши я китайские знаки неверной рукой, мой ответ оскорбил бы глаза.
Я взяла погасший уголек из жаровни и начертала на письме два японских стиха:
Хижину, крытую травой,
Кто навестит в дождливую ночь?
Я отдала письмо посланному, но ответа не получила.
Вместе с другими дамами я провела ночь во дворце. Не успела я утром вернуться