Золото. Ольга ÐÑанова
Надо думать по другому. Не словами, а образами. Иногда помогает.
Я рисую. Сначала просто выливаю на квадратный белый лист воду, потом начинаю разводить краски. Беру черную. Широкое пятно, похожее на морскую звезду. Добавляю красной. Это похоже на дым. Теперь желтая. Кажется, готово. На что это может быть похоже?
– Что это, Кай? Драконы?
Это мама, смотрит из-за моего плеча.
– Ты меня напугала, мама.
– Прости, дорогуша.
– И правда, похоже.
Это три дракона. Красный, черный и желтый. Красный дерется с черным, а желтый, самый большой, смотрит на них свысока.
– Мама, там, за обоями.
– Что за обоями?
– Надпись. Ее оставил кто-то. Там, за часами. Ты видела?
Мамино лицо изменилось.
– Ты что, трогал часы?
– Да… этого нельзя было делать? На них какое-то проклятие?
– Нет, нет. Спокойно. Просто, меня это немного удивило.
– Почему?
– Просто когда мы только переехали нам сразу не понравились эти часы. Старинные, темные громоздские. Ты заметил, что они совсем не вписываются в интерьер кухни?
Вообще-то я никогда этого не замечал. Это было так привычно, что и не подумаешь, что-то не так. Теперь очевидно, что персиковая кухня с розовыми занавесками с темными старинными часами совсем не вяжется.
– Да. Мамочка, не отвлекайся, пожалуйста.
– Прости. Уже половина десятого. Разве ты не идешь к психотерапевту?
– Нет. Сегодня я дома.
– Хорошо. Ты знаешь, в нашей в нашей семье не существует слова «нет». Твоя свобода никак не ограничена. Так что, если хочешь, оставайся.
Да. только вот когда отца нет дома. И Бора тоже.
– Спасибо. Я… ценю это. Мама, давай вернемся к часам. Что с ними?
– Так вот, мы почти сразу же решили их снять, но ничего не вышло. Они как будто вросли в стену. Ни папа, ни твой дядя так и не смогли снять их. Я не представляю, как тебе это удалось. Ты спрашивал что-то про надпись?
– Нет, мама. Кажется, мне все понятно.
– Отлично. Тогда я пойду на почту. Хорошо, загадочный мастер?
Меня как будто ударили по голове. Мама сказала «загадочный мастер». Так она звала Бора, за то, что он все свободное время посвящал изобретениям, но никогда никому их не показывал и ничего о них не говорил. Даже мне.
– Мама, ты только что сказала «загадочный мастер»?
– Да. Тебе не нравится, когда тебя так называют?
– Нет. Дело совсем не в этом. Ты назвала меня прозвищем брата.
Лицо мамы меняется. Я снова коснулся запретной темы. Зря.
– Кай, вспомни. У тебя нет никакого брата, и никогда не было.
– Нет, это ты не можешь вспомнить! Он был, был, был! Длинные бесцветные волосы, красная куртка и кучи книг по физике! Все время сидит дома, почти не с кем не разговаривает, только со мной, и иногда убегает из дома…
Я начинаю плакать, к своему позору. Если бы Гари сейчас увидел меня, жизнь никогда не стала бы