Аквариум как способ ухода за теннисным кортом. Всеволод Гаккель
настоящий звук, ощущение которого я постепенно совсем утратил.
Наконец Михаил пришел из армии, поскольку после института он должен был отслужить один год, и в это же время вернулся Коля Марков. Мы пытались сыграть один совместный концерт со скрипкой, но из-за отсутствия репетиций ничего хорошего не получилось. Встречать семьдесят седьмой год мы отправились на дачу к Свете Геллерман в Сосново, куда приехал Ильченко с Женей Губерманом, и всю ночь мы развлекались тем, что слушали Beatles наоборот: такого эффекта можно достичь на четырехдорожечном магнитофоне, если переключить дорожки.
Болучевский неожиданно вспомнил, что в детстве играл на саксофоне, решил попробовать поступить в училище и исчез с нашего горизонта. Боб, который часто упражнялся в стихах абсурдистского толка (впоследствии это вылилось в цикл про Иннокентия) удостоил это событие эпиграммы, из которой, к сожалению, в моей памяти осталась только одна строчка: «Болучевский, вынь изо рта саксофон…» Болучевский не внял этому совету, стал-таки играть на саксофоне и вскоре дебютировал в группе Юры Ильченко Воскресение. Также он сочинил цикл прекрасных песен, которые очень своеобразно исполнял, но которые так и не были записаны. Женя Губерман, который барабанил в этой группе, очень с ним подружился и до сих пор вспоминает песни Болучевского как свои самые любимые.
Примерно в это же время мы пытались записать пару песен в студии Театрального института, где работал Сережа Свешников. Но эти записи куда-то канули, а теперь даже и не упомнить, что мы там записывали. Тогда же я решил покинуть театр и, судя по всему, увлек за собой Фагота. Сейчас трудно вспомнить, каким образом он материализовался в группе. По-моему, Боб сделал ему предложение, восхищенный звуком и, что немаловажно, формой его инструмента. Помню лишь, что двадцать пятого февраля намечался очередной Битлз-праздник, и у нас собрался целый оркестр из семи человек. Мы решили сшить себе белые рубахи в индийском стиле, как у Джорджа Харрисона. Вышло очень смешно: один человек в белом одеянии выглядел бы хорошо, но когда на сцене появился весь оркестр, получилась натуральная больница, а точнее, определенная ее разновидность – дурка. Но в целом концерт был симпатичный. С нами играл Коля Марков, который после этого куда-то сгинул, на сей раз навсегда. Там же впервые выступил Майк со своей коронной версией Drive My Car. В это же время нам удалось договориться о репетициях в студенческом городке на Ново-Измайловском, там, где до этого мы репетировали с театром. После репетиций мы с Бобом часто наведывались к Майку, который жил неподалеку. Мы вели интеллектуальные беседы, и через некоторое время я с удивлением узнал, что Майк пишет песни.
Весной в Таллинне опять состоялся очередной фестиваль, на который русские группы вообще не были приглашены. Я поехал на поезде просто потусоваться. Погода была омерзительная. Фестиваль проходил в спортивном