Доказательство любви. Кортни Милан
отчима она пригласила его принять участие в чаепитии вместе с ее куклами. Ему казалось тогда, что едва она немного подрастет, едва маленькие стульчики в ее комнатке обретут нормальные размеры, он сможет беседовать с ней.
Но теперь ей было девятнадцать, и она стала уже слишком взрослой леди, чтобы кричать на него и забрасывать печеньем за то, что он испортил ей вечер.
Лаура повернула голову, делая вид, что внимательно рассматривает могучие вязы, видневшиеся в широком окне. Ее руки продолжали сжимать тонкий шелк ридикюля, стискивая его сильнее и сильнее, пока вышитые лепестки не превратились в едва заметную линию.
– А что мне делать, – почти неслышно произнесла она, – если я ему совсем разонравлюсь?
Если ты боишься этого, не стоит выходить за него замуж.
Но говорить это ей показалось слишком глупым и очень эгоистичным. Гарет никак не мог избавиться от страха, что едва она выйдет замуж, то совсем перестанет нуждаться в нелепом и смешном старшем брате. Решит, что такие чаепития лишь пустая трата времени. Ее приглашения станут приходить не раз в месяц, а раз в два месяца, и постепенно их встречи перейдут в разряд краткого обмена приветствиями в опере. Собственно говоря, если бы Лаура мыслила рационально, она бы перестала приглашать его еще много лет назад.
Настоящий старший брат знал бы, как успокоить сестру, как вернуть ей уверенность в столь сложный момент. Он смог бы одним словом развеять ее нервозность и волнение, заставлявшие судорожно сжимать этот проклятый розовый шелковый комочек. Он бы шутил, рассказывал забавные истории, он бы мигом решил все проблемы. Но у Лауры не было настоящего брата, а лишь сердитый, неуклюжий маркиз Блейкли, и Гарет не имел ни малейшего понятия, что ему с этим делать.
С тем же постоянством, что она приглашала его, Гарет старался что-то предпринять.
– Если вы действительно беспокоитесь, Лаура, что перестанете устраивать своего жениха, я могу удвоить ваше приданое.
Ее глаза расширились, губы задрожали.
– Что? – спросила она. – Что вы сказали? Так вот как вы думаете обо мне, Блейкли? – Она едва сдерживала рыдания. – Вы хотите подкупить Алекса, чтобы он заботился обо мне? Вы думаете, меня никто не полюбит, если вы ему не заплатите?
Нет.
Гарет сам надеялся купить любовь Лауры. Как еще он мог получить возможность постоянно видеть ее? Каждый раз он клялся себе избегать таких ситуаций, и каждый раз их встречи кончались ее слезами. Если беседа шла ко дну, оставалось лишь покинуть корабль. Однако долгий опыт подсказывал ему, что вообще ничего не предпринимать в таких ситуациях означало только умножить в ее сознании ее мнимые «прегрешения». Однако каждый раз, когда он начинал объяснять, что имел в виду совсем другое, это звучало как «Ты – глупая, нерациональная гусыня».
И вместо того, чтобы развеять ее страхи, он остался сидеть на стуле, судорожно сжимая блюдце, пока хрупкий кусок фарфора не треснул в его руках.
Он надолго замолчал, совершая еще большую ошибку.
–