Внук Персея. Сын хромого Алкея. Генри Лайон Олди
ты! Вместо него! Поехал и обо всем бы договорился.
– Ты в своем уме? Я не смог бы поехать один. Только наш отец был способен на такое.
– Придумал бы что-нибудь! Вступил бы в переговоры…
– На виду у всех?
– На виду! Главное, чтоб не на слуху. Вы бы объяснились, Птерелай уплыл – и все бы решили: ты прогнал пиратов без боя. Враг устрашился могучего Сфенела!
– Умен ты, братец, задним умом! А кто меня в Микены звал? Вместе, мол, эту парочку очистим… Очистили, в Аид всех Пелопидов!
– Да уж, не вовремя они объявились…
Электрион отламывает веточку. Растирает меж пальцами пахучую хвою.
– А Птерелай – вовремя? Договаривались же, через три дня!
– Может, твой человек напутал?
Электрион испытующе смотрит на брата. Во взгляде нет гнева – только досада.
– Мой человек все передал слово в слово. Не знаю, почему Птерелай приплыл раньше. Хорошо хоть, Алкея пощадил. Телебоям до зарезу нужен Сосновый остров[27]! Им нельзя с нами ссориться…
– Ты прав, – кивает ванакт.
Они со Сфенелом словно поменялись местами. На совете Персеидов кивал и соглашался младший.
– Хромой осел! – негодует Сфенел. – Кто ж мог знать, что он возомнит себя Ареем, Губителем Мужей! Теперь у него сломаны обе ноги, и он решит, что стал Гефестом! Выкует нам новые заботы… Радуйся, брат мой! Мы споткнулись о калеку!
– Никогда, – говорит ванакт. – Никогда не оскорбляй при мне старшего брата.
Сфенел умолкает.
– Никогда, – повторяет ванакт.
И гонит ссору прочь резким взмахом руки:
– Без нас Птерелаю не бросить якорь у берегов Пелопоннеса. В Орее он уже пытался… – Электрион хохочет, вспугнув куропатку в траве. – Наш племянник выщипал Крылу Народа перышки!
Сфенел кривится. Слава племянника ему – кость в горле. Электриону хорошо: тронос делить не с кем. Хозяин Микен еще при жизни отца хлебнул из чаши самовластья. А в Тиринфе тронос один.
– Надо послать доверенного гонца к Птерелаю, – требует младший Персеид. – Назначить встречу заново. В безлюдном месте! И чтоб никто не прознал. Особенно твой возлюбленный племянник. Вояка! Схватится за меч – поди удержи…
Сорвав лист лопуха, Электрион плюет на ладонь.
– Не любишь ты Алкеева сына, братец, – ванакт оттирает руки от крови. – И скажу тебе: зря. Амфитрион – парень с головой. Поймет выгоду, оценит. Как дело сладится, я ему растолкую: что да зачем. У меня от будущего зятя секретов нет! Мы с ним душа в душу!
При виде мрачного Сфенела он вновь разражается хохотом.
– Ладно, идем, – отсмеявшись, говорит ванакт. – Нам еще Пелопидов очищать, будь они неладны…
Горелый прах ягненка братья, вернувшись к святилищу, зарыли в землю. Сфенел полил холмик вином; Электрион – кровью жертвы, оставшейся в чаше. Так всегда поступали, совершая приношения подземным богам, героям и покойникам.
О да, героям и покойникам.
4
Оливковое масло бормотало и пузырилось.
Молоденькая
Питиус – Сосновый.