...Это не сон! (сборник). Рабиндранат Тагор
не были, как прежде, друзьями. Теперь же, после всех этих писем, Мохендро отбросил свои подозрения и радостно приветствовал друга. Он бросился ему навстречу, хлопнул его по плечу, взяв за руку, усадил в кресло.
Но лицо Бихари было пасмурно. «Бедняга, – подумал Мохендро, – он, наверное, часто бывал у нас в доме, встречался с Бинодини и слышал от нее, конечно, одни колкости».
– Ты был у нас, Бихари? – спросил он.
– Я только сейчас оттуда, – без улыбки ответил Бихари.
Представив себе страдания Бихари, Мохендро оживился. «Несчастный! – подумал он. – Женщины совсем лишили его своего расположения!» И Мохендро незаметно потрогал карман, где лежали письма.
– Ну как там все? – спросил он.
– Зачем ты ушел из дому?
– Теперь у нас часто ночные дежурства, а ездить из дому неудобно.
– Раньше тоже бывали дежурства, но я что-то не помню, чтобы ты уходил.
– У тебя, кажется, какие-то подозрения? – рассмеялся Мохендро.
– Я не шучу, тебе нужно сейчас же возвратиться домой.
Всего минуту назад Мохендро и сам так думал. Но после слов Бихари он вдруг решил убедить себя, что ему вовсе не нужно возвращаться.
– Что ты, Бихари, – возразил он, – тогда у меня пропадет целый учебный год.
– Мохим! Я знаю тебя с детства, и не пытайся обманывать меня! Ты поступаешь нехорошо.
– А что я делаю, господин судья?
Бихари потерял терпение:
– Послушай, Мохим, ты всегда говоришь о своем сердце, о своих чувствах, но где сейчас оно, твое сердце?
– Сейчас оно здесь, в больнице.
– Перестань, Мохим, довольно! Ты со мной шутки шутишь, а там Аша места себе не может найти, все плачет.
Мохендро словно кто-то толкнул. Он не думал, что еще кто-то, кроме него, может страдать или радоваться. Опомнившись, он спросил:
– Почему же Аша плачет?
– Ты не знаешь? По-твоему, я должен об этом знать? – сердито спросил Бихари.
– Тебе угодно сердиться на то, что твой Мохим не всеведущ, но в этом следовало бы винить не меня, а создателя.
Тогда Бихари подробно рассказал ему о том, что видел. В памяти Бихари так ясно всплыло залитое слезами личико Аши, прильнувшей к груди Бинодини, что голос его дрогнул.
Заметив волнение Бихари, Мохендро изумился. Он всегда был уверен, что у Бихари не может быть никаких увлечений. Когда же это началось? Неужели с того дня, когда друзья приходили смотреть на Ашу в дом ее дяди? Бедняга Бихари! Но хотя Мохендро про себя и назвал Бихари «беднягой», жалости к нему он не испытывал, ему даже стало весело. Уж он-то знал, кому навсегда отдано сердце Аши. «Те, что для других желанны, но недоступны, сами льнут ко мне», – подумал Мохендро, и гордость переполнила его сердце.
– Что ж, тогда поедем, – наконец сказал он. – Пойди найми экипаж.
Глава 22
Стоило Аше увидеть Мохендро, и все ее страхи рассеялись как дым. Она вспоминала свои письма и от стыда не смела поднять глаз.
–