Кровать любовницы. Тиана Веснина
Нет, конечно, она тоже автоматизирована, но по сравнению с современными печами ее вполне можно назвать старинной. Вы, я вижу, отлыниваете от дела, – с улыбкой заметил Петр Федорович. – Больше ни кусочка не съели.
– Не могу! Простите!
– А вот мы с вами по маленькой рюмочке коньячка, и пойдем глянем на мою красавицу.
Пригубив свою рюмку, Шестов долгим, бархатистым взглядом посмотрел на Нелли так, что у той захватило дыхание. Щеки раскраснелись, глаза заблестели. Женская сущность захотела тряхнуть стариной. «А что?! Я еще очень и очень ничего. Пятьдесят шесть в наше время – все равно что в 19-ом веке тридцать пять. Самое то будет!»
Безмятежно приятный процесс переваривания булочек был нарушен желанием повалить Петра Федоровича на широкий диван и так его завести, чтобы даже диванные пружины вспомнили молодость и заохали вмести с ними.
Нелли преобразилась. Она начала говорить о своей статье, постепенно набирая обороты. Речь ее становилась все более яркой, быстрой, меткой. Она оживленно жестикулировала, прищелкивала пальцами, щурила глаза и убеждала в правоте своих взглядов Шестова, повторяя: «Самое то будет!»
Петр Федорович, опрокинувший еще пару-тройку рюмочек, уже не столько слушал, сколько смотрел на сдобную грудь своей гостьи. «Полненькая, но еще достаточно свеженькая. Такую булочку, случайно завалявшуюся, во времена социализма можно было без зазрения совести всучить покупателю как вчерашнюю. А живот у нее сильно затянут, и оттого с виду вроде бы еще форму имеет, но когда возляжешь, он под тобой как теплое тесто расплывется… А что? Иногда хочется и такого. Ассортимент должен быть широкий. Вот как захватишь ее тестообразные бедра… сожмешь… – он даже невольно глаза зажмурил, – и прямо в горячую, сдобную натуру… Ух!.. А потом опять можно перейти на диетическое пирожное: на вид привлекательное, а на вкус… Однако и в нем своя прелесть. Но сейчас хочется сдобы!»
Петр Федорович, разгорячившись от желания, встал и хотел подойти к своей гостье, но звонок на его сотовый оборвал Нелли на полуслове.
«А он, кажется, готов, – опытным взглядом определила она. − Но здесь надо с умом! Он богат. Я известная журналистка. Любовно-деловой альянс. Я же не замуж за него собираюсь. Он женат и любовница у него есть и, может, не одна. Но кто они? Девушки с обложки. Посмотришь и отбросишь. А я, как журнал, – заглянешь и увлечешься».
Нелли с многообещающей улыбкой смотрела на Шестова. Он перехватил ее взгляд и состроил жалостливую мину, показывая, как ему надоел звонивший, и как ему хочется вернуться к ней.
Наконец, Шестов отключил телефон и, вызвав секретаршу, попросил приготовить для гостьи пакет со сдобой.
«Ах, как славно! – мысленно восхитилась Нелли. – Вечерком буду смотреть телевизор и пить чай с этими восхитительными булочками и крендельками…»
– Не думала, что вы такой жестокий, – игриво заметила она. – После нашего чаепития мне и так придется неделю сидеть на диете.
– Вы не правы. Ваша фигура не нуждается в подобных инквизиторских