Затерянный город. Улисс Мур
нам удобно считать его настоящим... значит, он настоящий, вот и все.
– Но Томми говорит...
– Томми много чего говорит, – засмеялась госпожа Блум.
Анита поняла, что хотела сказать мама, и тоже посмеялась.
Они помолчали.
– У него в самом деле была обезьяна?
– Анита, попробуй уснуть.
– Так это правда или нет?
– Да. Правда. Он привез ее из Африки, куда попал через Гибралтарский пролив.
– Он был в Африке?
– И во многих других местах. Он был великим путешественником.
– И рисовал все места, где бывал?
– Во всяком случае, нечто похожее. – Госпожа Блум зевнула. – Скажем так, он рисовал места, какие ему нравились, не особенно заботясь о том, бывал там или нет.
– Но ты-то знаешь, бывал он там или нет?
– Вот поработаю пару месяцев, верну этим фрескам их настоящие краски, тогда, может быть, и узнаю. А теперь... спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Помолчав некоторое время, Анита снова заговорила:
– Мама!
– Что?
– Покажешь завтра, где нарисована обезьяна?
– Анита...
– Ты же сказала, что он нарисовал ее. Покажешь?
– Хватит разговаривать, Анита...
– Ну, пожалуйста!
– Анита, послушай, уже двенадцать часов, наверное. А завтра тебе в школу, и...
– Я очень хочу посмотреть на эту обезьяну!
– Не сможешь. Этот рисунок на потолке.
– Поднимусь с тобой на леса.
– Твой отец...
– Но мама!
– Ох, ну хорошо...
– Обещай.
– Обещаю.
И Анита наконец уснула.
Утро пролетело как один миг.
Анита вернулась из школы, горя нетерпением. Дома ее ожидал обед, который нужно разогреть, и множество записок от мамы с объяснениями, как это сделать.
Анита пренебрегла ими и, лишь бы побыстрее, съела обед, не разогревая, посмотрела в дневнике, какие нужно приготовить уроки на завтра, выбрала нужные учебники и тетради и сунула их в рюкзак.
– Ты готов в путь? – спросила она Мьоли́, сидевшего на холодильнике.
Анита вяла котенка и сунула в карман куртки, и Мьоли́ очень неплохо устроился там, высунув мордочку и две белые лапки.
– Идем!
Анита двинулась по улице, перешла мостик и пробежала по площади Борго, придерживая карман, чтобы котенок не вывалился.
В яркий солнечный день, когда берега оживлены, когда на канале Джудекка бурлит плавучий овощной рынок, Разрисованный дом нисколько не пугал. Самый обыкновенный старый венецианский дом с белым кружевным рисунком крыши и со всеми приметами своего возраста. А в этот день госпожа Блум открыла к тому же все ставни.
Анита вошла в вестибюль. Узкая лестница залита светом. Солнце вливается в распахнутые окна, и в его лучах пляшут тысячи пылинок. Анита прошла в сад, в увитую виноградом беседку, и оставила рюкзак возле столика.
Мьоли́ выбрался из кармана.
– А ты смотри веди себя хорошо! – велела ему девочка. – Понял? Мне совсем неохота искать тебя по всему городу, как