Власть и свобода журналистики. В. В. Прозоров
(имитатора журналистики).
Давление властей на СМИ
Разумеется, журналистика постоянно ощущает на себе ревнивый и бдительный надзор со стороны власть предержащих сил разного калибра. Особенно тяжело (постоянная финансовая удушка!) приходится региональной (областной и районной) российской журналистике.
В настоящее время коллектив почти всякой (в том числе и сильной с точки зрения квалификации специалистов) районной газеты находится в непосредственной зависимости от главы местной администрации. Не угодит редактор его «политическим» амбициям – «не получит вовремя бюджетных ассигнований… В итоге вывод однозначный – не справляется главный. Особенно взаимоотношения власть – пресса обостряются после очередных выборов, когда вместо старого главы района приходит новый и первым делом идет в газету – снимать редактора»[24]. Сказано это было девять лет назад, но проблема обрела с той поры еще большую остроту.
Сложно складываются и взаимоотношения журналистики с судебной властью, свидетельство чему – нескончаемые процессы по обвинению сотрудников и редакций многих СМИ в оскорблении и клевете, в унижении чести, достоинства и деловой репутации. Не случайно создана в России Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), главная цель которой – «содействие через исследовательскую и просветительскую деятельность профессиональных российских лингвистов повышению качества публикаций СМИ и ответственности журналистов за сказанное и написанное слово»[25].
Разумеется, далеко не всегда плотная властная опека – результат лишь злонамеренных ухищрений сильных мира. После американской трагедии 11 сентября 2001 г. И других страшных террористических актов стало ясно, что никакая самая «развитая демократия» в нашем открытом мире не может быть гарантией от бдительного контроля за прессой, от строгой (чаще всего – косвенной, закулисной – во имя интересов нации, государства, бизнеса и т. д.) цензуры и самоцензуры {4}.
Журналистика (включая и весьма респектабельную), демонстративно или лукаво потупив очи, ощущает на себе власть медиамагнатов, ее содержащих и ей покровительствующих. Это одна из самых горьких для нынешней зарубежной и отечественной журналистики (и неизбежных!) правд. Иных сотрудников СМИ так и тянет наступательно защищаться в духе былой, грустно известной демагогической присказки про то, что пишем мы, дескать, по указке сердца, а вот сердца-то наши… принадлежат идеологии босса.
В последние полтора-два десятилетия российские СМИ на практике познакомились с содержательным объемом понятий «медиаимперия», «медиабизнес», «информационные войны и конфликты» (полномасштабный «черный пиар» федерального и местного значения), «информационные битвы», «информационный терроризм». Известна и финансовая зависимость СМИ от рекламной индустрии. Главный ее адресат – численно пока еще малая
Цена слова. 2-е изд., испр. и доп. М., 2002. С. 255.
См.: Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах. Материалы межрегионального научно-практического семинара. Ч. 1. М., 2002. С. 5.
Известно, что руководство Си-эн-эн, как и другие американские информационные каналы планетарного масштаба, категорически отказалось от «абсолютной объективности» в освещении войны с терроризмом. Война представляется зрителям и читателям не с абстрактных общечеловеческих, а с сугубо патриотических позиций: «Патриотизм в воюющей стране – это нормально» (Известия. 2001. 3 ноября. С. 6). Очевидно, что патриотизм, если только он не отягощен явной или тайной ксенофобией и суетно-спекулятивной демагогией, – явление вполне естественное и нормальное (для всякого уважающего себя человека и сообщества людей) и в военную, и в мирную пору жизни.