Сын ведьмы. Симона Вилар
Достал вареное яичко, стал невозмутимо лущить. Уловив на себе взгляд Добрыни, протянул ему яйцо с хлебом, сказав, что и соль сейчас поищет. Имеется у него в мешочке.
– Да ты, никак, не слушал, что я говорю, – уже очищая яйцо, заметил Добрыня.
– Отчего же не слушал? – повернулся к нему парень.
В свете нарождающегося дня он был диво как пригож: ресницы, как у иной девицы красной, глаза синие и ясные, нос небольшой, правильный, а сильную линию подбородка смягчает легкий пушок бороды. От речной сырости волосы Савы завились мягкими пышными кудрями, гораздо более светлыми, чем брови под ними. И брови эти были сейчас сурово нахмурены.
– Слушал я твои речи о демонах, которым тут поклоняются. Ну да мне, верующему в единого Создателя, зачем все это?
Добрыня подавил вздох. Не такой реакции он ждал от парня. Словно тот имя ведьмы и не расслышал. Пришлось уточнить: мол, имя Малфрида ему ничего не напоминает?
На этот раз Сава долго не отвечал, размышляя. Потом сказал:
– Слыхивал я про эту чародейку. Ее, что ли, разыскивать будем?
Догадался-таки. Но, опять же, не этого Добрыня от него ожидал. И, уже отправив в рот последние крошки, произнес:
– Ты вот не смог ответить, сколько лет прожил. Я знаю, почему тебе это неведомо. Ведь когда воины Владимира нашли тебя в печенежском плену…
– Не надо говорить об этом, – поник Сава.
Добрыня и не стал. Они и так оба знали, как это случилось. Шесть лет назад, когда князь Владимир воевал с печенегами, его дружинники освободили из полона нескольких славянских пленников. Среди них был раненый молодец, странный, не знавший, кто он и откуда. В беспамятстве был, когда попал к русам, но те сперва не очень удивились этому. Ну мало ли, что с парнем произошло? Плен ведь… Это не у бабушки доброй на полатях отлеживаешься. Но позже Добрыня узнал от очевидцев, что пока освобожденный бредил, он то и дело повторял: «Малфрида моя, Малфрида любимая».
А когда очнулся, уже этого не помнил. Вообще ничего не мог вспомнить. Однако те, кто был при нем, уверяли, что парень явно из вятичей: произношение, характерные словечки, принятые у них узоры оберегов на вышивке рубахи – все как у этого племени. В войске Владимира были дружинники, знавшие вятичей, не раз ходившие на это непокорное племя. Вот уж действительно непокорное: некогда дважды ходил на него Святослав, вроде как подчинил Руси, однако, узнав, что князь погиб на Хортице, вятичи сразу отказались дань платить и прогнали прибывших киевских дружинников. А спустя годы и князь Владимир тут воевал. Но с тем же успехом: разобьет вятичей в сече, подчинит их грады, заставив присягнуть нарочитых людей и старшин, но большинство местных власть Киева так и не признает. Уходили целыми родами с Оки, скрывались в чащах. В итоге вышло, что земли, какие ниже Оки лежали, оказались все же под властью Киева, а заокские так и остались сами по себе. Владимир говорил, что еще придет время заняться ими, но пока все не до того было.
Добрыня же считал,