Это всё так ненавижу, это всё я так люблю. Алексей Пенза
всё ли на месте, и выехал со двора. На тенистом берегу тихой речушки Казачка ждал его дядя. Там, у старого поваленного бурей дуба хорошо ловилось, клевали даже щуки. Поймать эту хитрую рыбу ему никак не удавалось, дядя обещал рассказать Мишке сегодня секрет, чтобы рыба почаще клевала и не срывалась с крючка.
Мишка быстро крутил педали, в ушах свистел ветер, будто рассказывал какие-то свои секреты. Деревня уже не спала: две женщины погнали коров в стадо, Мишкина соседка пошла к подруге за утренним молоком, проехал на тракторе дядя Ваня, видимо, собрался за сеном. Мимо проносились знакомые дома.
Вот, маленький, зелёный, со свежевыкрашенными наличниками, дом пенсионеров Корешковых. Мишка часто у них бывал, вислоухий пёс Трезорка, что жил во дворе, в жёлтой большой будке, давно считал его за своего. Корешковы Мишку любили, всегда угощали его чем-нибудь вкусненьким. Они скучали по внуку, что раз в год приезжал к ним погостить из далёкой Читы. Этот город Мишке, который нигде не бывал, кроме районного центра, казался чем-то вроде загадочной Африки.
Вот большой кирпичный дом Ивановых. Чем-то он со своими большими окнами и множеством пристроек был похож на пучеглазого осьминога – такого Мишка видел в передаче «В мире животных». Ивановым принадлежал единственный в их деревеньке магазин. Мишка дружил с Вадькой Ивановым, тот, хоть и был богатым, никогда не зазнавался. А какие чудесные пироги пекла его мама тётя Оля – пальчики оближешь!
Вот ещё один дом – старая развалина. Когда-то это был красивый белый дом, похожий на украинскую хату. Жила в нём большая дружная семья – работящие муж с женой и трое их детишек. Мишка был ещё маленький, когда дом этот сгорел, в огне погибли дети и хозяин, а жена его сошла от горя с ума и с тех пор живёт в полуразвалившемся доме одна и никуда не хочет переезжать.
Позади осталась деревенька, теперь простиралось перед Мишкой широкое, расцвеченное венчиками просыпающихся цветов поле. Еле заметной змейкой вилась узенькая тропка среди высокой травы. Где-то стрекотал невидимый кузнечик, на мгновение замолкая, затем вновь принимавшийся петь. Кружился над полем жаворонок, то исчезал совсем в цветах, то взмывал в голубое утреннее небо. Показалась река. Издали слышно было её пение, спокойное и убаюкивающее. Воды казались синими из-за отражавшегося в ней неба, неспешно текла сонная речушка, редко петляя меж заросших муравой берегов. Под длиннокосой ивой стоял рыбак, качался на воде его красный поплавок.
Мишка слез с велосипеда, разулся и неслышно пошёл по песку к воде…
Космос безмолвствовал. Он давно уже привык к этому – его тысячи лет бороздили какие-то корабли, в нём зарождались и гасли звёзды, а планеты превращались в пыль. Всё, что длилось в нём года, самому космосу казалось мгновением, ведь он был вечен. Вот снова корабли…
Словно стая диких разъярённых ос, чьё гнездо разворошили, корабли зависли над небольшим голубым шариком – Землёю. Это была одна из любимых планет Космоса, она была ещё довольно юной и самой красивой по сравнению с